Все в его поцелуе

Уэст поставил чашку на стол и отодвинул тарелку. Слуга подошел и убрал грязную посуду, после чего Уэст жестом отослал его прочь. В отличие от многих других себе подобных с достатком скромнее или выше его Уэст всегда чувствовал присутствие слуг. Он никогда не мог притворяться, что их нет, когда они в доме, и потому никогда ничего не обсуждал в их присутствии. Он-то знал, какие тайны открываются перед горничными и привратниками – во время обеда, например. Каких только вещей не говорят между шербетом и портвейном, не замечая тех, кто может подслушать и сделать выводы. Уэст и сам не раз пользовался подобной уловкой, когда ему приходилось что-то разведать. Достаточно переодеться слугой – и дело в шляпе. Прятаться на самом видном месте – так он называл свою тактику, когда обсуждал кое-какие дела с полковником Джоном Блэквудом, своим руководителем в министерстве иностранных дел.

Много воды утекло с тех пор, как для того, чтобы шпионить, ему приходилось прятаться в ветвях каштана.

Уэст подождал, пока слуга закроет за собой дверь, и только тогда обронил:

– Можете начинать свой рассказ с любого места. Я готов вас выслушать.

Рия незаметно для Уэста скрутила на коленях салфетку. По дороге сюда она мысленно проговорила все, что хотела сказать, избегая ненужных подробностей, но в то же время стараясь преподнести их так, чтобы он не мог легко отмахнуться от ее просьбы. Но теперь она не могла вспомнить ни слова из своей речи.

– Одна из моих девочек пропала, – сообщила Рия.

Уэст не торопился с ответной репликой.

– Хорошо. Вы можете начать с середины или, возможно с конца. Как правило, так не делают, но и у такого подхода есть свои почитатели. Я не нарушу порядок в ваших мыслях, если спрошу, как вообще какие бы то ни было девочки к вам попали?

Ноздри ее слегка раздулись, а губы, так славно очерченные, вытянулись в линию.

– Я директор академии мисс Уивер для юных леди в Гиллхоллоу. Последние шесть лет я там преподаю, а директором стала в январе. И до того как вы зададите мне вопрос, хочу сказать: нет, мисс Уивер не существует в природе.

Уэсту не пришло в голову поинтересоваться этимологией названия академии, но теперь он не мог удержаться от вопроса:

– Мисс Уивер не существует сейчас или никогда не существовала?

Он не очень удивился, когда Рия не ответила на его вопрос, и мысленно дал ей за сообразительность очко.

– Продолжайте, мисс Эшби, вы удовлетворительно ответили на вопрос, почему вы считаете ваших студенток своими девочками, но меня возникает вопрос, как вы вообще попали в академию мисс Уивер. Вчера вечером вы упомянули содержание. Я не могу понять, как получение пособия согласуется с вашей должностью в школе. Герцог так мало вам оставил на жизнь?

– Его светлость назначил мне приличное содержание, – заверила она. – И работаю я, потому что таков мой выбор.

Уэст научился читать между строк и слышать то, что недоговаривалось. Ему показалось, что мисс Эшби сказала не все.

– Мой отец не одобрял вашей деятельности?

– Нет, не одобрял. Он не запрещал мне работать, но никогда не высказывался за. Он настаивал на том, чтобы я продолжала получать содержание.

И тут она опять кое-что недоговаривала.

– Которое идет не вам, – дополнил он, окинув взглядом се наряд, – а на нужды вашей академии.

– Всегда есть студенты, которые не могут оплатить обучение.

– Всегда есть студенты, которые мало чего достигнут в жизни. Зачем вообще давать им образование? Какой смысл, особенно если речь идет о женщинах?

Рия не раз слышала подобные доводы. И они всегда приводили ее в замешательство. Но сей раз, услышав такие слова от Эвана, она испытала разочарование.

– Ваша точка зрения не нова, – проронила она, тщательно следя за тоном, – моя значительно… – Она замолчала. Он едва сдерживал зевоту. – Вы вообще не верите в необходимость давать образование женщинам?

– Простите, не верю. – Он чуть усмехнулся, откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Руки его лежали на столе. Он не желал поступаться комфортом ради приличий. Уэст поиграл пальцами. – Но я не считаю себя таким уж реформатором. Не вам чета. Вообще-то я совсем не реформатор. Реформы – дело запутанное, и лучше оставить их политикам, которым нравится валяться в грязи, или женщинам, которым не терпится взять в руки метлу и выметать все нужное и ненужное.

– Я вижу, вы циник, ваша светлость.

– И я не собираюсь просить за это у вас прощения. – Он задумчиво окинул ее взглядом. – Мы поговорим о глобальных вопросах потом, а сейчас вам следует рассказать мне о девочке.

– Ее зовут Джейн Петти, и ей всего пятнадцать лет.

– Значит, она не ребенок.

– Нет, но…

– Вам не приходило в голову, что здесь замешан молодой человек? Может, ей понравился местный парнишка, и она сбежала с ним в ближайшую деревню.

– Я так не думаю. – Рия покачала головой. – У меня нет достаточных оснований.

– Значит, вы все же рассматривали такую возможность.