Все в руках твоих

     - Та, я очень уважаю и даже люблю тебя и твою семью. Именно поэтому  буду упираться и отказываться столько, на сколько у меня хватит сил, потому что делать несчастным Вапла я не хочу, это причинит вам боль.  Женщина, не уважающая мужчину, не сможет сделать его счастливым." - произнесла Тамара и замолчала. Ей было страшно.  От нее могли отвернуться, бросить, и Тома осталась бы совсем одна в этом чужом ненормальном мире, где своенравные жрицы и какой-то дурацкий братский орден решали человеческие судьбы. И дело даже не в том, что тот незнакомец растревожил ее, а в том, что тех, кто дорог ей, она не будет использовать и причинять боль. Лучше уж болезненная правда, чем долгая ложь и несчастные люди в конце.

    - Знаешь что? – задумчиво произнесла Та. – А давай мы с тобой не будем творить глупостей и гневить Богов. Давай, отложим этот разговор до тех пор, когда все встанет на свои места. Только время ответит на наши вопросы. Согласна?

     - Да. – прошептала Томка и расплакалась от благодарности. Все-таки с каждым днем она уважала эту женщину больше и больше из-за ее выдержки, доброты и мудрости.

     Когда Та ушла, Тома немного успокоилась и уснула. А проснулась уже под вечер. Разбудил ее легкий шорох. Приоткрыв глаза, она увидела Вапла, который принес ей еду. Заметив, что она смотрит на него, он остановился.

     - С тобой Та говорила? – глухим голосом спросила Тамара.

     - Да.

     - Ставь на пол и можешь идти. – она перевернулась на другой бок и повернулась к нему спиной. Однако он не спешил уходить.

     Вапл смотрел на нее и не мог ее понять. Он думал, что Тамаа, узнав о решении жрицы, обрадуется и будет светиться от счастья. Представляя ее радость, он ощущал себя несчастным. А вместо этого он видел полное остервенения нежелание Тамаа быть с ним. Он был удивлен, ошарашен и еще задет.

    - Я думал, ты обрадуешься? – тихо и растерянно произнес он.

     - Чему радоваться, если мы все будем несчастны.

     - Кто мы? – осторожно поинтересовался Вапл.

     - Ты, я и Вана. – ответила Тома. О незнакомце она теперь точно никому не скажет. Не известно, как все может в жизни обернуться, но не хотелось бы, чтобы потом Вапл укорял ее и тыкал носом в отвергнутую симпатию к другому мужчине. Почему она так решила – Тома и сама не поняла, но интуиция велела ей держать язык за зубами.

      - За Вану не беспокойся. – подавленно заметил он. – Она кричала, что быстро забудет меня и найдет другого, да еще лучше, чем я.

      - Ну, выше тебя она тут никого точно не найдет! – сквозь зубы пошутила Томка. В ответ на ее шутку, Вапл улыбнулся. Они так и молчали, ощущая, как одна общая горечь и печаль невольно  объединяет их.

      - Не плачь. Там видно будет. – наконец, решился он и сказал.

      - Давай, будем бороться сколько сможем?! Обещаешь?

     - Обещаю!

     Тут занавеска колыхнулась и несколько голов появились в комнате.

     - Ну вот, я же говорила! – раздался голос тетушки Са. – Идите влюбленные, есть, а то вам еще с чудищем управляться.

      Тома была без сил, поэтому Вапл тащил ее за руку. Затравленная, отчаявшаяся и злая на всех Тамара плелась за ним и оплакивала свою надежду на любовь. Теперь ей никто не даст разыскать того незнакомца. А если и догадаются о ее чувствах и желаниях, то ничем хорошим это для нее не закончится.

Глава 24 - 25 - 26

     Хрюша сразу почувствовал ее душевное состояние. Чутко наблюдая за ней, он пытался понять, что Тому так встревожило и расстроило. Во всяком случае, именно так показалось Тамаре. У каждого свой питомец: у кого-то хомячок, у кого-то собака или кошка, а у нее большой мутант, хитрый и умный.

     - Привет, Хрюшенька. – хоть и уныло, но ласково поздоровалась она. Вот кто искренне ждет и радуется каждому ее появлению. - Иди поглажу.

    Томка уселась на коврик, который теперь постоянно был тут в качестве подстилки, и зверюга положил голову на ее колени. Млея от прикосновений, он косил глаза и пытался внимательнее присмотреться.

    "Такой внимательный и чуткий, кто бы мог подумать?" - с горечью подумала Тамара. Пользуясь тем, что чудище было молчаливым собеседником, она, не стесняясь и не выбирая слов, жаловалась ему на жрицу, так напакостившую ей.

    Чувствуя, что Тома воинственно настроена, зверь вел себя тихо, позволяя выплеснуть  все, что у нее наболело и накопилось на душе. Если судить по кулаку, которым она страстно размахивала перед его мордой, он понял, сейчас лучше не шалить. Может Хрюша мало что понимал из ее слов, но что кто-то обидел Тамаа, которую мог обижать только он, уловил сразу. Раздражение и недовольство в нем росли, а глазки мстительно заблестели.

    Женским чутьем Тома догадалась, из-за чего Хрюша расстроился.

     - Значит, ты меня обижать и кусать можешь, а другим не позволишь, да? – строго, но со смеющимися глазами спросила она, глядя на его хитрую морду. Скотина одобрительно хрюкнула и выпустила недовольный выдох, от дуновения которого в воздух поднялась пыль.