Все в сад!

можно скорее сделал привал, на котором надо будет перевязать меч 'в

нормальное положение' на бок. Можно, конечно, было и не дожидаться

милостей от коротышки, а самому попросить сделать небольшую остановку.

Но не позволяла гордость. Поэтому, сцепив зубы, Витя молча шагал вперёд,

хотя ему казалось, что привязанный за спиной меч вот-вот перетрёт ему

позвоночник напополам.

Маше было проще. И мешок у неё был полегче, и меча между мешком и

спиной не было. Плюс она только что получила новую побрякушку. Так что

настроение у девушки было приподнятое, несмотря на то, что она только что

пережила, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни.

Нар так и вовсе был доволен жизнью. И размялся, и похомячил. Осталось

только обменять трофеи на денежки. Включая головы незадачливых

бандитов, бурдюк с которыми коротышка сначала хотел всучить Вите, но,

трезво оценив его грузоподъёмность, вздохнул и закинул себе на спину.

Какое настроение было у ушастого, не было известно никому. По той

причине, что не было видно самого эльфа, как обычно, растворившегося в

окружающих зарослях и показываться оттуда не торопившегося.

То ли Витина молитва добиралась до ушей местных божеств с черепашьей

скоростью, то ли они не очень торопились её выполнять, но долгожданное

селение, обещавшее отдых и выгодную продажу трофеев, показалось на

горизонте только на закате.

Если быть абсолютно точным, даже после заката. Солнечный диск уже

скрылся за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Лес закончился как-

то сразу, как будто бы его обрезали гигантским ножом. Взору усталых

путников отурылась слегка холмистая степь. На ближайшем холме, до

которого от леса было с полтысячи шагов, расположилась окружённая не

очень высоким частоколом деревенька.

Лёгкий вечерний ветерок доносил до слуха вышедших из леса звуки,

сильно похожие на мычание и блеянье, а до обоняния — запахи… Непонятно

чего, но явно очень вкусного, горячего и аппетитного.

У Вити заурчало в животе. Машин желудок, к великому смущению

хозяйки, поддержал Витин такими же звуками. Нар насмешливо оглянулся,

покачал головой, принял горделивую позу, и жестом полководца,

отправляющего свои войска на штурм вражеской крепости, указал в сторону

деревеньки.

— Вперёд! Нас ждут сытный ужин, тёплые постели, и деньги в обмен на

наши честно добытые трофеи!

Два раза повторять не пришлось. Маша и Витя, словно обретя второе

дыхание, рванули с места в карьер, и, если бы не периодически

одёргивающий их гном, который уже через полминуты оказался далеко

позади, наверное, поставили бы мировой, а может быть даже межмировой

рекорд по скоростной ходьбе.

Но всё равно, даже при наличии выполнявшего роль тормоза гнома (Витя

его в сердцах так и назвал. Про себя, конечно…), вся группа оказалась у

ворот в частоколе минут через пять-шесть после выхода из леса. Ворота

были закрыты.

М-дя… Дыра та ещё, — вынес безаппеляционный вердикт Нар, осмотрев

преграждающие путь к вожделенному отдыху два деревянных полотнища из

посеревших о времени толстых грубообтёсанных досок и прилегающий к

ним частокол.

После чего набрал в грудь побольше воздуха, и заорал так, что Вите

серьёзно обеспокоился за свои барабанные перепонки:

— Эй! Есть кто живой?!

С той стороны ворот, но где-то совсем рядом, раздался грохот, как будто

кто-то упал, какое-то бормотание, судя по интонациям, очень похожее на

ругань вполголоса. Затем путники услышали звук торопливых шагов, и,

наконец, послышался скрипучий, как, наверное и сами эти древние ворота,

голос:

— Стой! Кто идёт?!

Элдуисар сделал шаг вперёд, и, уперев правую руку в бок, начал:

— Я голубо…

Подскочивший к остроухому коротышка пхнул его локтём и тихо зашипел:

— Не надо вот так сразу… Народ тут тёмный. Как это… Непродвинутый…

Можем остаться ночевать в поле. В лучшем случае… — и уже громче крикнул

в сторону ворот:

— Мы мирные путники! Хотим заночевать в вашей гостеприимной деревне!

Впустите нас, пожалуйста!

Ответ с той стороны прозвучал не сразу. Сначала послышался скрип

дерева, а потом над частоколом появилась лохматаная нечёсаная голова,

сильно напомнившая Маше головы бандитов, сейчас мирно лежащие в

бурдюке за спиной у гнома.

Внимательно оглядев собравшихся у ворот, голова прокашлялась и

проскрипела:

— После захода солнца — не велено пущать!

— А может вы войдёте в положение уставших путников? — вкрадчиво

поинтересовался бывалый гном.

— Кхе-кхе… - то ли закашлялась, то ли засмеялась голова. — А вы все… В

энтом… Положении? Али только девка?

Теперь гному пришлось одёргивать не только Элдуисара, глаза которого

начали наливаться гневом, но и Машу. — Спокойно!… - вполголоса

затараторил он. Если начнём с драки — то точно ночевать придётсся не здесь.

И возможно — очень далеко от этого места…

Торчащая над частоколом башка явно расслышала бормотание коротышки,

однако слов не разобрала.

— Начальство у нас строгое… Аж жуть! — доверительно поделилась она с

нежданными собеседниками подробностями своей нелёгкой жизни. — Я вас

впущу, а оно мне жалование не заплатит. Ик! Дующий со стороны частокола

ветерок донёс до обоняния путников аромат, очень сильно напоминающий

сивушный перегар.