Все в свое время [СИ]

Но был лишь один путь, который вел к иному результату. Его дети, его верные псы, теряли себя, на сотни поколений вперед, но спасали мир. А сам Али-владыка должен был умереть. Путь боли, путь потерь, простой человек не может думать на тысячи лет вперед, это доступно только богу — Али-владыка не знал, что ему избрать, и спросил первых Верных Псов. Он рассказал им все, что знал, и они, простые люди, сами выбрали свою судьбу. Свою службу, которую несут с тех пор. Тогда их было меньше сотни. Через сто лет их было уже две тысячи. Сейчас — чуть больше одной. Когда-нибудь их станет миллион. Город превратится в страну, появятся новые дары — дар творить из земли жизнь, дар возвращать животным их первоначальный вид… Путь Верных Псов действительно был размечен, на века вперед, но идти этой дорогой — не наказание. Долг. Долг тех, кто любит. Не человека, не страну, родину, а целый мир. Погибающий мир. Белая степь — первый звоночек. Скоро, или не очень скоро, появятся другие, еще более странные существа, которых не назовешь ни растениями, ни животными. Живые леса. Живые холмы. Живые реки. Они пойдут на север и юг, запад и восток, пока их не остановят огнем, но огонь только сдержит их. Мир начнет войну с восставшими землями, но будет обречен. Потому что не знает путь. Его знают только Верные Псы. Они спасут мир. Для этого они живут. Для этого умер Али-владыка, его боль стала Али-обманщиком, его надежда — Али-заоблачным, его справедливость — Али-судьей. Для этого Верные Псы утратили свою память, потому что вместе с памятью ушла и боль, а хранителями прошлого стали ведуны.

Кто они? Это Нит тоже знал. Обычные люди. Только способные помнить будущее и говорить с миром: с зверьми, птицами, ветром, землей или старым мертвым городом. Когда Али-владыка умирал, он забрал память своих верных псов, и отдал ее первому ведуну — он один теперь помнил весь ужас падающего с неба огня, обреченных в подземельях детей, многих поколений Верных Псов, которые будут жить и умирать в страданиях, исполняя свой долг.

Он знал прошлое. Знал, как заморский мудрец приказал уничтожить целый мир, чтоб обрести большую власть над его руинами. Знал, как пробудились четыре источника силы — знак, слово, боль и сердце. Знал, кем были раньше Верные Псы, историю каждого из них, и хранил это знание, чтоб потом, когда мир оживет, передать их далеким потомкам.

Он видел настоящее. Видел, как умирает мир, а на его месте рождается новый. Видел, как одни люди радуются смертям других, а другие плачут, моля о спасении. Знал, кто есть каждый из верных псов, кто трус, кто храбрец, кто хитр, кто благороден, пока жив ведун, среди Верных Псов никогда не будет предателей.

Он помнил будущее. Не так, как Али-владыка — слабый ведун помнил будущее на несколько лет, средний — на десятилетия, сильный — на века, очень сильный на тысячи лет. Помнил, как родятся его дети и внуки, помнил, как Верные Псы будут жить в городе, как придет холодная зима, а вместе с ней — голод, как будет теплое лето и богатая охота… Или не будет. Даже наша память о прошлом может подвести, а память о будущем слишком туманна — его нет, и ведуны помнят ясно только то, что случится неизбежно. Ведуны не могут быть охотниками, потому что они помнят всю ту череду событий, к которым приводит каждый убитый зверь — и в этой череде всегда найдется место горю. Ведуны говорят так туманно, потому что просто не могут иначе — им больно сделать каждый шаг, их единственная мечта — забыть. Все забыть. Жить, как обычные Верные Псы, радоваться и надеяться, но это невозможно. Нет большего проклятья, чем помнить свое будущее и день своей смерти. Дни других смертей.