Все в свое время [СИ]

Полковник был своеобразной легендой. Еще в академические годы среди курсантов про тогда еще майора ходили самые нелепые легенды, мол, варит язычников на Пасху и лично вырывает языки тем, кто скажет хоть слово против короны. Цепной пес короля и Папы, в любой армии в любое время должен быть такой безумец, который будет только рад пойти в пекло и повести остальных за собой. Человек, который через слово поминает черта и Иисуса, плюет на устав, которому все равно, отправлять на тот свет африканских бездушных негров или британского лорда, верного слугу Господа. Лучшую кандидатуру для операции в Мертвых Землях не найти — адмиралы останутся сидеть на линкоре, пить глинтвейн и слушать хор церковных мальчиков, а полковник поведет солдат умирать. Вернее он пока еще думает, что за победой, но Эдвард знал, что нет в мире той силы, которая могла бы победить Мертвые Земли.

А еще бумаги пестрели надписями "совершенно секретно", "дело королевской важности", "операция по классу А". Что в переводе с военного на обычный значило следующее: в Мертвых Землях готовится не просто очередная военная операция, а нечто имперской важности, и здесь и сейчас полномочия полковника временно выше, чем у короля в своем дворце. Эдварду было о чем подумать…

— Выпить ничего нет? — уже в кабинете Вильгельм, который к этому времени несколько успокоился, перестал кричать, и перешел на нормальный деловой тон.

— Никак нет, сэр. По уставу не положено. Не пью. Да и не завозят нам ничего такого…

— И правильно делают! А то совсем уже… — картина Лондона вызвала у полковника явное одобрение. — А тут ничего… Как вообще служба, капитан?

— Честно? Отвратительно, сэр…

— Понимаю… Ну ничего, не волнуйся! Скоро тут все изменится! Даже если вся эта "эпидемия" твоих рук дело… Скоро мы вырвемся из этой дыры, капитан! Не веришь? А зря… Вот, ознакомься. Этих бумаг официально не существует, о том, что там написано, знают только трое, я, майор Эндрю Никлсон и майор Лесли Керр. Ты будешь четвертым. Так положено, если кто-то из нас погибнет — другие должны довести дело до конца. Читай, читай, только про себя, потому что если хоть слово из этой папки будет произнесено вслух — я буду должен тебя тут же убить. Да ты и не захочешь, такое даже любимой мамочке не рассказывают. Читай, Эдвард Гамильтон, и гордись, что нам с тобой выпала такая честь.

И Эдвард читал. Тонкий документ, три листа убористым шрифтом. Без всяких грифов "совершенно секретно", печать Папы, виза короля, бланк Собора святого Петра в Перте. И слова. Сухой, выжатый канцелярский язык, заумные ученые фразы, лишенные всяких эмоций. "Отчет группы перспективных технологий", "анализ нейтринных потоков", "результат координатных расчетов вычислительной машины"… Сухие слова, под которыми скрывалась страшная, великая, способная перевернуть мир истина. Величие Британии, которое ранее ей даже не снилось. Конец кровопролитных восточных войн, быстрое и окончательное подавление желтолицых, а то и, чем Иисус не шутит — второе падение Иерусалима, конец проклятых иудеев, с которыми пока приходилось считаться, и триумф Христовой веры. Новые планеты, новые звезды, а то и новые галактики — все это открывалось с трех страниц, и теперь Эдварду было понятным, куда брошены такие силы…

Вот только одно "но"… Те, кто писал отчет, были учеными. Попами. Кабинетными генералами. Теми, для кого синоним слова "ужас" — картина вечного Лондона. Потому что документ говорил, "что", но не говорил, "как". Как пробиться в самое сердце Мертвых Земель, на сотни миль на север, и остаться при этом в живых? А Эдвард мог ответить. Коротко и ясно. Никак. Точно так же можно было написать "мы свяжемся с Господом Богом и он дарует нам полную победу" — идея хорошая, только с реализацией определенные проблемы.

Об этом, коротко, четко и без эмоций, Эдвард и сообщил полковнику. Как только тот забрал у него папку и сжег, убедившись, что из пепла при всем желании не восстановить секретный текст, содержание которого во всей полноте знали не более десятка жителей земли, включая короля и Папу.

— Трусишь, капитан? Вот и остальные струсили! Потому вам и нужен я, я никогда не трусил, и если нам прикажут разворотить Мертвые Земли — разворочу их к чертовой матери! Запомни это, капитан, хорошо запомни, потому что тех, кто бежит или сеет панику, я всегда казню лично, и, поверь, испытываю при этом превеликое удовольствие! Входите, лейтенант, нечего подслушивать за дверью!

— Я не подслушивал, сэр! Я… — в кабинет бочком заполз давешний лейтенант.

— Отставить! Докладывать по существу!

— Сэр, осмотр базы закончен! Недееспособный личный состав переведен в лазарет, где им оказывается первая помощь! Сэр, — лейтенант на секунду замялся, — в карцере найден здоровый человек, что прикажете с ним делать?