Все в твоих руках

— Про твою невесту Жанну я тебе не скажу, — усмехнулась Ирма. — Ты мне не веришь, зачем зря тебя волновать?

2

Лампа дневного света под потолком неожиданно замигала и погасла. Остались две глубокого розового цвета полосы. С вечерними сумерками остался один на один настольный светильник старой конструкции с большим цилиндрическим абажуром.

На лицо женщины легла неровная тень, лишь глаза, — ведьмовские, колдовские очи, — горели, прожигая Севу насквозь. От нее пробежал по руке ток, какой-то биоэлектрический разряд, кольнувший парня прямо в сердце, растекшись, затем, по всему телу, заставив затрепетать в чувственном угаре. Она переплела свои пальцы с его, гладя другой рукой запястье. У Севы не осталось ни сил, ни желания, остановить ее. Женщина оплела руками его шею. Теперь они пребывали в очень неудобной позе, разделенные столом.

Ирма с элегантной легкостью села на полированную крышку, перекинула ноги на его сторону, попутно смахнув на пол подолом юбки несколько листов. Не слезая со стола и не отпуская парня, она прижала его голову к своей груди. Он неуклюже обнял женщину за талию, задыхаясь в жарких объятиях, беспомощный, словно муха в паутине. Ирма взъерошила волосы парня и чуть оттолкнула его от себя, явно играя, как кошка с мышкой.

Да она просто решила посмеяться! Послать ведьму ко всем чертям… А это еще что!?

Ирма так и сидела на столе, чуть откинувшись назад, опираясь прямыми руками. На ней была узкая юбка и черный облегающий свитер. И вдруг — одежда стала просвечивать, будто тонкий капрон. Сева отчетливо видел ее соски на аккуратных грудках, плоский живот с продолговатым пупком, узкую полоску кружевных трусиков…

Горло сдавило спазмом, окончательно нечем стало дышать; удары сердца слышны, должно быть, в коридоре. Сева с минуту любовался полуобнаженным телом, пока не застыдился, — нельзя так откровенно пялиться, — отвел глаза. А когда вновь посмотрел на женщину, то увидел на ней те же, обычные, свитер и юбку.

Что это было? Какой-то трюк с подсветкой изнутри? Или его воображение так разыгралось? Сева разволновался — прекращать надо эту чертовщину! Не даст он ведьме насмехаться над ним, соблазняя разными фокусами своими, бесовскими. Но прежде чем он открыл рот, Ирма опять схватила его руку и, наклонившись к уху, зашептала:

— Извини Сева, у меня непроизвольно получилось. Совсем забыла, что одежда на мне… обработана особым составом. Я надевала ее на Хеллоуин… Знаешь, да? Тридцать первого октября. Можно сказать — профессиональный праздник.

— Вы на шабаш в этот день собираетесь? — попытался сострить Всеволод.

— Да, — абсолютно серьезно ответила женщина. — Официально это именуется корпоративной вечеринкой, но по существу…

— И кто там еще бывает?

— Почти все наши. Члены Клуба Белой Магии.

— Белой? — искренне удивился Сева.

— Конечно. Черную магию у нас в стране практиковать нельзя. А мы ничем предосудительным не занимаемся. У нас проходят скучные собрания, съезды, конференции, но в Хеллоуин… На нем, как теперь выражаетесь, отрываемся по полной!

Сева представил себе что, судя по ее трюку с одеждой, вытворяют на этих шабашах ведьмы и колдуны… О-о!

Ирма, видя его смятение, постаралась еще и усугубить, принявшись нашептывать скабрезности, делилась впечатлениями от оргий. Говорила она спокойно, без эмоций, просто сообщала информацию… Но и этого оказалось достаточно: голова у парня пошла кругом. Он как наяву видел картины утонченного разврата. Это была не обычная «групповуха» из порнографического журнала, а некое ритуальное, по-своему красивое действо, не ставшее, впрочем, менее бесстыдным, несмотря на всю изысканность. И она, Ирма, была главным действующим лицом бесовского карнавала.

Зачем она все это рассказывает? Насмехается, издевается над его чувствами. «Дрянь! Убирайся отсюда!», — захотелось крикнуть Севе, но язык прилип к нёбу. Сухо, сухо во рту…

— Я возьму тебя силой. Ты будешь моим, — шептала Ирма, стискивая парня в объятиях.

Он не понял, когда она успела переместиться со стола ему на колени. Запрокинула его голову и впилась долгим горячим поцелуем в губы.

Сева совершенно утратил способность сопротивляться, оказавшись в роли маленького птенца, пойманного змеей, серой мышки, которую держит в зубах самый страшный в мире зверь, и той остается лишь дергать хвостиком. Против воли перед его мысленным взором появилось лицо Жанны. Невеста смотрела на Севу широко раскрытыми, полными гнева и удивления глазами. «Предатель!», — бросила Жанна в лицо жениху…