Все ведьмы делают это!

— «… Борода из ваты», — про себя добавила я и принялась составлять антидедморозовское заклинание. Но не успела. Потому что Дед Мороз снял белую бороду и роскошную алую шапку, отороченную собольим мехом, и оказался Баронетом.

— Калистратик! — завопила мама.

— Дедушка! — завопили дети.

— Всем стоять! — завопила я. — Пусть тоже доказывает, что он — это он. Где вы были, сударь, 17 января 1795 года?..

— Вы все тут что, белладонны объелись? — сурово обвел взором наше семейство «маг на службе у закона». — А ну рассказывайте, что тут у вас творится!

И тут я поверила, что Баронет — это Баронет. Потому что таким повелительным тоном мог говорить только он. Да и вряд ли кто-то сумеет подделать эти уникальные глаза: один — человеческий, а другой — змеи.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались… — тихо пропела я.

… Куриный помет подмели и выкинули в мусор. Мама зажгла ароматические свечи и расставила их по всей гостиной, чтобы мы могли наслаждаться запахом дерева манго, крепким чаем и обществом друг друга. Даже детей не отправляли спать, хотя была глубокая ночь. Но разве они улягутся после того, как дедушка вручил им подарок: железную дорогу.

Я сидела на коленях у мужа и самозабвенно жевала песочное пирожное.

— Скажите, м-ням, мэтр, где вы пропадали? В каких, так сказать, краях мочили якорек?

— В местах не столь отдаленных, — ответствовал маг.

Мама пролила чай мимо чашки.

— Это где? — тихо спросила она.

— Женская спецколония УЗИ 567-9000, в которой до недавнего времени мотала срок ваша небезызвестная родственница.

— Сия «родственница» тут уже таких дел наворотила…

— Я в курсе, — отчеканил Баронет. — Но мое за дание было другим: ликвидировать незаконное общество оборотней, в которое превратилось все «население» этой колонии. Грязная это работа, господа.

— Вы их уничтожили?

— А что оставалось делать? Это уже были не люди, а крысы, принявшие внешний облик загрызенных ими людей. Там вовсю хозяйничали оккультные японские интервенты.

— Тэнгу?

— Да. Но о них отдельный разговор. И еще. Мне, срочно необходимо обеспечить безопасность одного человека, от одной подписи которого может зависеть стабильность мирового порядка…

Вот тут я позволила себе торжествующую улыбку.

— Все уже сделано, Баронет. Не вы один подрядились в спасатели!

— Где Синдзен? — встрепенулся Баронет.

— Не вслух, — отрезала я.

— Вика, здесь же все свои, — это муж. Я не прореагировала на эту реплику. Лишнее любопытство вредно, милый. От любопытства кошка не только умерла, но и лишилась права на метемпсихоз.

— Она права, — и Баронет перешел на внутренний канал связи: — Ты его спрятала?

— Да.

— Где?

— Ваша конспиративная квартира в Химках.

— Ай, молодец, ведьма! Давно он там сидит? Еда, питье у него есть?

— Ой…

— Поспешил я тебя похвалить.

— Да есть, есть. Я полный холодильник продуктов оставила! Точно!

— Тогда ладно.

— Что ж, — сказал Баронет, допивая чай. — По-моему, все устали, всем следует отдохнуть. Внученьки, паровозик, который вы запустили в двадцать пятый раз, тоже хочет спать…

— Мы уложим детей, — я глянула на мужа. — А вы с мамой идите, отдыхайте.

Даже сквозь плотно прикрытые двери детской, куда мы с Авдеем направились вместе с дочерьми, было слышно, как отдыхают мама и Баронет. В смысле, они оба здорово храпят. А вы что подумали?

— Девочки, ложитесь, закрывайте глазки, и сейчас к вам прилетит…

— Фея.

— Бэтмен.

— Ма-а-ам, мы не хотим спать. Вот вы когда нас спать укладываете, и начинается самое интересное!

Да, Машенька, тут ты права…

— Мам, расскажи, а что ты сделала с Анастасией?

— Ну, в общем, она потеряла сознание… Не нужно об этом говорить. Ой, кстати, дорогой, совсем забыла тебе сказать: у нас на даче в Переделкино пока поживут четыре женщины? Я думаю, они не создадут проблем…

— А что за женщины? — озабоченно спросил муж.

— Заключенные, которые подчинялись моей тетке и вместе с нею устроили весь этот шум в колонии…

— Вика, я тебя не понимаю. — Авдей старательно укрыл одеялом сопротивляющуюся Дарью. — Их же надо сдать в милицию! А не заниматься укрывательством беглых преступниц!

— Понимаю твое праведное негодование. Но если б ты их видел! Они настолько запуганы, вымотаны и затравлены моей теткой, что новая тюрьма станет для них могилой. А я разговаривала с ними. Они хотят начать новую жизнь. Они даже по-своему талантливы. Что нам, трудно им помочь?

— Нетрудно. Только куда ты их пристроишь?

Я загадочно усмехнулась:

— Есть у меня одна идея…

— Товарищи родители! — высунула нос из-под одеяла деловая Марья. — Или рассказывайте нам сказку на ночь, или про свои взрослые дела разговаривайте на кухне!

— Но лучше сказку, — встряла Дарья.

— Да, пап, между прочим, ты обещал дорассказать, что дальше случилось с Акулиной и ее женихами из перьев.

Я округлила глаза: