Все ведьмы делают это!

– Ах, вот почему наш русский дракон так вам обрадовался! – воскликнул Баронет, уязвляя своим чересчур игривым тоном зятя в самое сердце. – Видимо, благодаря знакомству с вами он надеялся не только укрепить российско-японские отношения, но и, как бы это сказать... увеличить поголовье драконов...

– Калистрат Иосифович, я попросил бы вас...

–После, после попросишь, Авдюша. Сегодня я благотворительностью не занимаюсь, – выдал очередную язвительную фразу Баронет и тут же снова стал сосредоточен и серьезен. – Однако я хочу понять, какое отношение к этим МУДРАКам имеет моя приемная дочь, то есть природная ведьма Викка. Какое положение она занимает в этой организации?

– Главенствующее, – просто сказала госпожа Инари.

– Простите?..

– Знаете, – госпожа Инари вдруг поднялась из-за столика. – Вам сейчас лучше всего поехать со мной. Вы все увидите... на месте. Тем более что вы, господин Аудэу, стремились увидеться со своей женой как можно скорее.

... Через несколько минут от ресторана «Палый лист» отъехал темный лимузин и растворился в серых осенних сумерках. А еще через пару минут, принюхиваясь к следу лимузина, с ресторанного порожка спрыгнула серая крыса и, поблескивая алыми глазками, засеменила туда, куда направлялись не подозревавшие о слежке человек, дракон и маг.

Глаза твои – почти хрусталь,

Холодный лед,

А я всего лишь календарь

Чужих забот

Чужих страстей, чужих забав,

Разлук чужих.

Скажи, когда я не был прав

С тобой, скажи?

От первых дней до судной мглы

Я счет веду.

Садятся гости за столы -

Встречай беду!

Садятся гости дальних стран

За общий стол,

А я не принят и не зван,

Но я пришел!

И снова всех объемлет страх,

Поскольку срок

Того, что в душах и устах,

Давно истек.

Но ты, со взглядом из стекла

Поверх стола,

Как ты могла, когда лгала,

Как ты могла?!

Сумей узнать, а нет – ударь,

Не убегу.

Ведь я всего лишь календарь

И тоже лгу.

–Ваши стихи совершенно не похожи на те, которыми заполнены японские хрестоматии, – вежливо говорит Инари Авдею, едва он закончил читать. Ему непонятно – это похвала или наоборот? Но уточнить он не решается, тем более что сидящий за рулем тесть принимается кашлять и жаловаться на остеохондроз, радикулит и внезапно разыгравшуюся подагрическую аденому, что для всех, знающих характер принципиально не умеющего болеть Баронета, является тревожным симптомом ухудшившегося настроения высокочтимого мага. Но при чем здесь Авдей, в конце концов? Инари сама попросила его почитать стихи, чтобы скоротать дорогу...

А дорога эта, повинуясь указаниям госпожи Инари Такобо, вывела баронетовский лимузин из цивилизованного, сверкающего рекламными огнями столичного центра сначала в полосу спящих под первым снегом дачных поселков, а потом и совсем в лесную глушь. Свет от фар бестолково метался, выхватывая из таинственной черноты то кустарник с остатками скрученной, покореженной заморозками листвы, то стволы деревьев. Машину ощутимо потряхивало: дорога здесь явно была ненаезженной, если все эти рытвины и ухабы можно вообще было назвать дорогой.

– Да, воистину, в России две основные беды, – ворчал Баронет, заставляя свой лимузин выкарабкиваться с натужным ревом из очередной колдобины. – Дороги – это первая беда...

– А вторая? – с заднего сиденья спросила далекая от российской ментальности наивная Инари-сан, ойкнув при этом – ее коленки стукнулись о колени рядом сидящего Авдея, отчего тот внутренне застонал.

– А вторая российская беда... – начал было Баронет и осекся, потому что еле тащившийся лимузин вдруг взревел, как танк, и с ненормальной скоростью выкатился из леса на обширное сумеречное пространство, которое очень хотелось назвать полигоном.

– Мы приехали, – объявила Инари-сан. – Здесь находится центральный офис Московской Управы драконов.

И, не дожидаясь мужчин, первой выбралась из лимузина.

– Где здесь офис?! – поеживаясь от северного ветра, спросил Авдей, неловко топтавшийся возле машины. Он уже и не рад был свалившимся на голову приключениям, вспоминал, что дочери остались, по сути, одни с бабушкой, а это чревато непредсказуемыми последствиями.И тот морок, которого оставил Баронет на кухне вместо Авдея, – надолго ли его хватит? Писателю казалось, что прошла целая вечность с того момента, как они с тестем покинули квартиру. Баронет же, не подозревая о тягостных раздумьях Авдея, обменивался с Инари несколькими быстрыми фразами на японском и, разумеется, вопроса зятя не услышал.