Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

На лице Стужева вновь появилась широкая наглая улыбка, и он столь же нагло ответил:

— Моя ведьма. Моя и точка. Хотят мою ведьму, пусть приходят ко мне.

Пауза, затем хриплый рык Кощея:

— Так ведь они придут, Коша, и мне дела нет ни до какой ведьмы, если речь идет о твоей жизни. А ты сейчас смертный, Александр. Ты смертный, и они об этом знают, раз решились снять маски.

На наглой морде Князевского лица не дрогнул ни один мускул, разве что улыбка стала чуть шире и в глазах блеск такой, нехороший совсем. И таким же нехорошим тоном, Стужев повторил:

— Пусть приходят, я на своей территории. И на земле я на своей территории. У меня лично проблемы могут быть только на грани Терры и собственно на территориях темных.

У Кощея дернулся глаз. Да, я переводила взгляд с одного на другого, жадно слушая разговор. Так вот у Кощея дернулся глаз, и пальцы он сцепил, крепко так, а после спокойно предложил:

— Так почему бы не отдать им ведьму и не воспользоваться теми двумя днями, что требуются на обряд, чтобы встретить темных уже будучи бессмертным и способным использовать всю родовую мощь, Александр?

Сказано было спокойно, но, наверное, так же спокойно танки высоту берут — решительно и с нажимом, да что там с нажимом, я бы даже сказала с мощным давлением.

Зато ответ Стужева просто потряс:

— И доступ на землю мне будет закрыт. Меня это не устраивает.

И у кого-то снова не выдержали нервы!

У меня!

— Дорогой! — крик на все темное помещение, при виде которого Сваровски удавился бы от зависти. — А можно пару вопросов?

Величественный поворот белобрысой головы и ласковое:

— Прости, милая, не сейчас. И вообще не выходи из образа, ты здорово под мебель мимикрировала, продолжай с тем же рвением.

Слов нет, одни междометия! А он отвернулся так, словно меня тут и не было и вновь уставился на деда.

— Любимый, — прошипела я, — и все же ответь: Это что получается, если Демон, который Дайрем обратился в темного, ему доступ на Землю тоже закрыт?!

Князь не ответил, но улыбка у него стала очень говорящая. И я поняла что — да.

— Да, сладкая, темный пошел ва-банк, и нам важно выяснить почему, — все же соизволил произнести Стужев.

Послышалось шипение. Явственное и злое, после чего Кощей произнес зло и отрывисто:

— Темный решил, что Маргарита ключ к Терре, Коша! В отличие от нас темные не в курсе, что все бабы Яги на болотах у сына Змея Горыныча, они уверены, что Марго последняя. А значит она хранительница и, следовательно, она ключ.

Князь молча посмотрел на меня. Я на него. В итоге Стужев скривился, как от кислого лимона, и сказал:

— Дед, ведьма моя.

Кощей ехидно поинтересовался:

— Из вредности?

— Да, она очень вредная, — подтвердил Князь, едва заметно усмехнувшись, — и если я ее придушу когда-нибудь, то сам. Лично.

— Кошшша, темные справятся с этим куда успешнее!

— Их проблемы, — Стужев сел ровнее.

Кощей и так ровно сидел, но тоже как-то выпрямился и оба уставились друг на друга. Решительно, мрачно и в чем-то даже со злостью. Я тоже села ровнее, потом поняла что не очень удобно, чуть-чуть сдвинулась. Так тоже было неудобно, и я еще сдвинулась. Все равно неудобно, и я…

— Марго, хватит ерзать, — прошипел Стужев.

И я сорвалась!

— Я не могу не ерзать, когда один сказочный злодей требует моей смерти посредством выдачи темным, а второй демонстрирует собственнические замашки в отношении не принадлежащей ему меня!

— Маргош, давай откровенно — от твоего мнения о ситуации ничего не изменится, — меланхолично бросил Стужев и повернулся к деду: — Как будем действовать?

Я не стала ждать ответа великого Кощея и внесла свое предложение:

— Я возвращаюсь домой, а вы с темными и дальше играете в свои странные игры.

Кощей тоже внес предложение:

— Ты отдаешь ведьму темным, становишься бессмертным и мы начинаем действовать.

Выслушав оба наши предложения, Князь произнес:

— Два момента — ведьма моя и никто никуда не возвращается.

Не знаю как у Кощея, а у меня на лице явно кислая мина воцарилась.

— Стужев, — протянула я, — а что, самому разобраться с темными влом?

— Маргош, — мне улыбнулись, — о тебе в роли напарника никто и не говорит.

— Ну так я пойду?! — поднялась с кресла.

— Иди, — милостиво дозволил сиятельный няшка, — в спальню мою иди, а я следом.

На сей раз Кощей в стороне не остался и ехидно полюбопытствовал:

— И ты ее там «пожалеешь»?

— Инициирую, — прорычал няшка.

— Обломаешься! — это уже я.

На меня даже не посмотрели.

Кощей смотрел исключительно на внука, и с хрустом разминал пальцы. Он же и произнес:

— Хорошо, с ведьмочкой все ясно, ты свое не отдашь.

— И не свое тоже, — вставила я, припомнив, сколько всего Стужев уворовал, — клептоман анимешный.

Кощей усмехнулся и произнес:

— Это у нас семейное, Маргарита, драконья кровь, знаете ли.

Призадумавшись, я выдала:

— Так драконы вроде только драгоценностями увлекались, а вы…

Хмурый упреждающий взгляд Стужева, но Кощей ничуть не обиделся и пояснил:

— Эволюция.

Я молча села обратно в кресло. Семейство Кощеевых продолжало играть в гляделки. В итоге начал Князь: