Все ведьмы – рыжие

И что из всей этой печальной истории заинтересовало бандюгу богатырского?!

– Одна, значит, – недобро протянул он.

– Совсем одна, – так почти угрожающе коняка добавил.

И оба снова на подол моего сарафана уставились.

– Мама, – потрясенно прошептала я, осознавая опасность.

Глаза суровые богатырские в мои перепуганные посмотрели, и вновь был задан вопрос:

– Девица, значит?

Я не ответила, в ужасе глядя на пошлую ухмылку коня богатырского! А вот сам богатырь, ногу через круп ездового перекинул да и спрыгнул. Земля содрогнулась! Мелькнула запоздалая мысль «Бежать!», но по ходу поздно пить боржоми.

– Мм-м, батенька, а чего это вы делать намереваетесь? – дрожащим голоском поинтересовалась я.

– Жениться, – разминая плечи, поведал о своих планах богатырь русский.

У меня глаз дернулся, и на нервной почве оно само выдалось:

– Догнал Иван-царевич Василису Прекрасную и давай на ней жениться…

– А то, – подтвердил богатырь, снимая кольчугу и шлем.

Заблестели под солнцем кудри богатырские… век не мытые явно, от того и столь обильный жирный блеск! А богатырь ко мне шагнул, окутывая густым чесночным духом. Я позеленела. На этом мое терпение закончилось.

– Так, все, стоять, морда бородатая! – заорала перепуганная ведьма, то есть я. – Ты баню когда последний раз видел вообще?!

К счастью, от леса ветерок повеял, так что зеленеть я перестала и даже вдохнуть смогла нормально. А богатырь призадумался, крепко так.

– Марш мыться! – приказала я. – И волосы вымой, и штаны постирай, и вообще все! От тебя ж, наверное, не только вся лесная нечисть разбегается, но и девушки тоже, причем все!

И тут я увидела, как ошарашенное выражение на морде бородатой сменяется выражением грустным, и богатырь печально сказал:

– Только одна…

– Все, – сдал начальство конь.

Так как ветерок дуть перестал, я позеленела снова, зажала нос руками и невежливо попросила:

– Слушай, богатырь, иди помойся!

– Гм, – произнесло бородатое издевательство над моей обонятельной системой, – чай, кикимора ты? Вон, зеленеть начала.

– Иди помойся! – Я гневно ногой топнула.

И что-то изменилось – насупился обескураженный богатырь, иначе посмотрел на меня конь, переглянулись оба.

– Здесь жди, – скомандовал богатырь, возвращаясь к коню и единым махом на него взлетая.

– Вот прямо тут? – Я руками развела, указывая, что лес как бы кругом.

Вой подумал да выдал:

– Все равно найду, из-под земли достану!

И красиво поскакал в закат… Ну не в закат, но вид был именно такой.

А я осмотрелась и поняла, что осталась стоять рядом с лесом, практически в чистом поле, в неизвестном мире и совсем одна!

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнула, обращаясь к лесу.

Из-за кустов, деревьев, стволов поваленных повыглянула нечисть лесная! Тут были все – и конь монструозный, и Волк, и Лиса, и избушка на курьих ножках, и даже Гусь.

– Ой, вы тут все, что ли? – не поверила я.

– Все. – Гусь вперевалку ко мне направился. – Прав был Демон, что мы прошлую бабу Ягу сами прозевали, так что тебя решили беречь, вот мы и тут… все.

Вслед за Гусем показалась Курочка Ряба, подошла, к ноге моей прижалась и жалобно спросила:

– А дальше что, ждать будем?

– Подождем, – согласилась я, – но не здесь, давайте возвращаться, богатырь вроде адекватный, как придет, так и побеседуем.

– Квадратный? – переспросила Лиса Патрикеевна.

– И квадратный тоже, – устало согласилась я.

И мы пошли обратно – я, Кот и Лиса с Волком, Курочку Рябу я на руках несла, позади шла избушка, а конь вообще по кустам прятался, ему было стыдно. А гуси-лебеди летели над нами, переговариваясь со своим встрепанным вожаком.

Прошли тропками тайными, на полянку вышли, где изгородь виднелась, а там нас ждали, сидя на завалинке и пожевывая травинку.

– Слышь, вихрастый, лети-ка сюда, – не обращая на меня никакого внимания и глядя исключительно на Гуся, ледяным тоном произнес Стужев.

У его ног, придавленная ступней и судорожно подергивающаяся, лежала метла.

Гусь завис в воздухе, громко хлопая крыльями. А Князь продолжал смотреть исключительно на него, причем чуть суженными от ярости глазами.

– Сам прилетишь или помочь? – Издевка в голосе.

Гусь сглотнул да и начал в полете разворачиваться. Не успел! Стужев вскинул руку, и несчастное пернатое притянуло к его ладони, в следующую секунду Князь уже сжимал его горло!

– Стужев, брось Гуся! – закричала я, подхватывая подол сарафана.

Вскинутая ладонь, и я натыкаюсь на воздушную стену, а продолжающий меня игнорить Князь, приблизив голову Гуся, прошипел:

– Наглость наказуема, криволапый.

Лапки Гуся подергались и повисли обессиленно.

– Ты знал, что ведьма наша. – Не вопрос – утверждение.

– Стужев! – Я отпустила Курочку Рябу и начала колотить руками в незримую стену. – Стужев, прекрати, я сказала!

Меня словно вообще не слышали, продолжая убивать Гуся. И я не выдержала:

– Александр, пожалуйста… – Голос сорвался.

Князь медленно разжал пальцы, и Гусь повалился на метлу, где сжался и затих. Только глаза испуганно на меня смотрели. Затем исчезла воздушная стена, и я чуть не упала, потому как на нее руками опиралась.

Потом Стужев сказал:

– Мы в дом сейчас, ближе к закату на ярмарку. Пошли.