Все вернется

Евгения не видно, но голос его звучит очень четко, разборчиво.

– Приятно слышать! — Хомяков благосклонно кивает головой.

– Игорь Игоревич, я вот тут принес… как вы просили…

На экране появляется рука, протягивающая Хомякову деньги. Пачки ясно видны — все резко, первые купюры просматриваются вполне сносно.

– О, черт, что же вы так вот прямо…

Хомяков судорожно хватает деньги и убирает их в свой стол, причем засовывает подальше. Потом он задвигает ящик стола.

– Теперь, надеюсь, мне не грозят эти пять лет?

– Ничего вам не грозит! Идите домой и спите спокойно! — Хомяков машет на Евгения рукой, как бы выпроваживая его.

– Ну да, заплати налог — и спи спокойно.

Хомяков выходит из-за стола, идет к двери.

– Что? Какой налог? Вы о чем? — нервно бросает он на ходу.

– Я говорю, реклама такая была по телевизору, помните: заплати налог — и спи спокойно!..

– Ну и как? — кивает Шило на экран монитора.

– Супер! Делаем копию на диск. А лучше — две!

Через полчаса я подъезжала к зданию РОВД. В кармане у меня лежал диск с записью факта передачи денег Хомякову. Теперь моей задачей было аккуратно вручить ему этот «подарочек».

Глава 10

Прежде чем завалиться в кабинет моего «бойфренда», я позвонила ему на сотовый.

– Игореша, а это я, твоя киска!

– Линочка! Зайка моя!

– Зайчик мой! Ты по мне соскучился?

– Да, да! Ты сейчас где?

– Случайно проезжала мимо и вспомнила о своем зайчике…

– Тогда давай, заходи ко мне. У меня хорошие новости!

– Правда? Иду!

Вскоре я уже шагала по обшарпанному коридору РОВД. Дежурный узнал меня и пропустил без всяких вопросов. Впрочем, я ему подмигнула — так, на всякий случай. Он уставился на мое декольте и, пока я шла мимо его будки, не сводил с него глаз.

– Игореша!

– Линочка! Зайка моя!

Хомяков подскочил ко мне и попытался поцеловать в губы. Я стала уворачиваться.

– Зайка, ты не хочешь поцеловать своего зайчика?!

– Игореша, у меня же губная помада… Ты ее смажешь!

– Какая проблема? Накрасишь снова!

– У меня нет с собой косметички, я ее в своем магазине забыла. Ну, не надо, потом, когда у меня губы не будут накрашены…

– Как вы, женщины, за свою внешность дрожите! Губы у нее не накрашены!..

– Скажи лучше, какую новость ты хотел мне сообщить?

– Мы сегодня идем в ресторан!

– Да?! Ура!

– Хочешь в ресторан-то?

– С тобой, мой зайчик, — хочу! Хочу в ресторан, куда угодно! Лишь бы с тобой!

– Ха! Вот так! А они говорили, что со мной…

– Что — с тобой? Кто говорил?

– А… Да это я так… Тогда сегодня мы идем в «Кавказ»! А потом, после ресторана, куда поедем?

– К тебе, конечно!

– Ко мне? — Хомяков сник.

Я его понимала: он не хочет вести девушку в свое убогое жилище в коммуналке.

– А может, лучше к тебе? — неуверенно спросил он.

– Игореша, у меня предки дома… И папаша такой строгий!

– Но ты же взрослая девочка!

– Предки будут так орать!.. Нет, ко мне — это исключено! Давай лучше к тебе…

– Линочка, кисонька, когда я куплю квартиру в новом доме, двухкомнатную, в центре…

– И когда же это произойдет?

– Скоро, очень скоро! У меня уже собралась достаточно большая сумма. Потерпи, солнышко, скоро я приведу тебя в такие хоромы!

Ага, значит, денежки-то у него есть! Хорошо, будет что вымогать.

Мы еще некоторое время щебетали на языке любовников-шизофреников. Договорились сегодня, в семь часов вечера, отправиться в ресторан, а там уж решить, где проведем «ночь любви».

– Линочка, а ты меня любишь? — спросил Хомяков.

– Конечно, зайчик, разве я в силах устоять перед твоими любовными чарами?!

Мой Игореша расплылся в такой улыбке, что края ее уползли чуть ли не за уши.

Я собралась уходить, сославшись на неотложные дела. Хомяков проводил меня до своей двери. Я сама открыла ее и…

– Ой, что это?

Хомяков стоял сзади и поэтому не видел, что я «подняла с пола».

– Ну-ка!..

Он взял из моих рук бумажный конвертик с надписью: «Сюрприз для Хомяка».

– Игореша, кто его подбросил тебе под дверь? Это что, розыгрыш твоих сотрудников?

– Не знаю. Сейчас увидим…

Он разорвал конверт, и из него выпал лазерный диск.

– Фильмец новый тебе принесли? Может, вместе посмотрим? — прочирикала я.

– Нет, потом… Ты, Линочка, иди пока… Иди, зайка, до вечера…

Хомяков как будто почуял что-то неладное.

– Ну хорошо, — пожала я плечами, — пока!

Я помахала своему «бойфренду» ручкой и ушла.

Едва запрыгнув в машину, я включила прослушку.

– Что за черт!

Непристойно выражаясь, Хомяков комментировал просмотр — запись состоявшейся буквально час тому назад передачи ему крупной суммы денег. Он поливал Евгения последними словами, отчего я, как девушка скромная, жутко краснела.

В конце записи, уже без всякого изображения, шел текст, зачитанный металлическим голосом робота (Шило постарался): «Если ты не заплатишь один миллион рублей, эта запись окажется во всех возможных местах — у твоего начальства, в прокуратуре, в Интернете, у твоей невесты, ее даже покажут по местному телевидению. Куда принести деньги, ты узнаешь позже. Заплати и спи спокойно!»

Выражение, вылетевшее после этого из уст Хомякова, заставило покраснеть не только меня, но даже прослушку.