Все вернется

Я села попить кофейку и рассказать девочкам, что я нашла в квартире нашего пленника и куда договорилась его спровадить сегодня ночью.

– Там ему самое место! Трудотерапия еще никому не мешала, — согласилась Алина.

– Ой, девчонки, а может, отпустим его? Он свое, по-моему, уже получил, — вдруг предложила Юлиана.

– Что, жалко его стало? Они-то твоего Ванечку, небось, не жалели!

Алина в сердцах сыпанула пять ложек сахара в свою чашку.

– Нет, отпускать его нельзя, это однозначно. Он на нас жаловаться побежит… сами знаете, куда. — Я налила в свою чашку кипяток.

– Полина, а с деньгами что мы сделаем? — Юлиана смотрела на меня даже с каким-то испугом.

– Переведем их детскому дому.

– Все?!

– У нас же еще деньги Хомякова остались, забыли? На них нам еще предстоит и с главврачом роддома разобраться…

Мы долго сидели и беседовали, потом я предложила поспать хоть несколько часов, так как ночью нам предстояла серьезная работа.

В начале второго Юлиана разбудила нас.

– Девочки, пора!

Она сама так и не ложилась.

Мы начали одевать Зосимова, напяливать на него куртку — прямо на связанные за спиной руки, надевать ботинки.

– Что вы делаете? Куда вы меня собираетесь вести?.. Это какая-то ошибка! Я буду жаловаться! Я не хочу в милицию! Нет, я хочу в милицию! Я пожалуюсь им на вас!

– Кому жаловаться-то, чудило? — усмехнулась я. — В милиции тебя и слушать не станут. Ты — преступник!

– Вы же взяли деньги! Разве я не откупился?

– Да, деньги твои мы взяли, но ты все равно поедешь в одно дивное место на природе.

– Слушайте! У вас совесть есть?!

– Что?! Это ты мне будешь про совесть говорить? А о своей совести не хочешь вспомнить? — Юлиана подступила к нему с пистолетом в руке, и он увял.

– Все, пора! — сказала я.

Мы выволокли упиравшегося патологоанатома из дома и потащили к машине. Чтобы он не буянил, Юлиана пригрозила прострелить ему колено. Тот моментально притих. Хорошо иметь дело с медиком: сразу понимает, чем это ему грозит!

Мы с Алиной ехали впереди. Юлиана сидела с патологоанатомом сзади. Решено было, на случай если вдруг нас остановят гаишники, то Юлька изобразит, будто она целуется со своим женихом. Но, на наше счастье, все гаишники в этот час еще — или уже — спали.

Мы остановились в том месте, где я договорилась встретиться с Васей и Люсей. На свалке было темно и жутко.

– Фу, что за запах! — возмутилась Алина. Она достала из косметички французские духи и принялась открытый флакон нюхать.

Из темноты выступили два черных силуэта и приблизились к нам. Я достала фонарик. Это были Вася с Люсей.

– Где товар? — деловито спросили они.

– В машине.

Вася заглянул в мой «Мини-Купер».

– Там и барахлишко на нем клевое, — сообщил он подружке. Та радостно потерла руки.

– Сколько с меня? — спросила я.

Бомжи переглянулись.

– По куску на рыло!

– Идет! — согласилась я.

– И три сотни на транспорт для этого хмыря, — добавила Люся.

Я отсчитала две с половиной тысячи и протянула им деньги.

– Я через недельку навещу моего подопечного, — сказала я, — так что адресок продиктуйте!

– Куда вы меня? — слабым голосом спросил Зосимов.

По-видимому, он поверил, что его оставляют в живых. Теперь его волновало лишь одно — далеко ли его повезут и что ему придется там делать?

– Ты, Зосимов, поедешь на свежий воздух осваивать глубинку, — обрадовала я его. — В городе ты уже достаточно напакостил. Не волнуйся, хозяин у тебя — мужик добрый.

Сбежать только вот не надейся!

Он поник головой. Я махнула рукой и прибавила:

– Извини за эту шутку с «завещанием». Уж больно ты меня разозлил, а горя сколько принес людям… За все, Зосимов, платить надо!

…Забегая вперед, скажу, что Вася с Люсей сдержали слово и действительно отправили Зосимова в соседнюю область, в одну деревню, где некий отставной полковник купил ферму и занялся разведением свиней и кроликов. Хозяин фермы специализировался на отучении алкашей от бутылки, используя тяжелый физический труд. Он гонял их с утра до вечера. Спали все по восемь часов. Никуда не выпускал и не давал им ни капли спиртного. Кормил он их два раза в день, плотно и сытно, утром, перед работой, и вечером, после завершения трудов. Считал, что для нормального существования этого вполне хватает, а трехразовое питание — просто излишество. Выходных и праздников на ферме не бывало никогда, но режим был. За пределы участка хозяин своих работников не отпускал. Охранять их ему помогали четыре огромные собаки. Наш Зосимов на этой ферме оказался третьим по счету работником. Думаю, скучать ему там будет некогда, а трудотерапия — лучшее средство от нечистой совести! Да и не век ему там работать в самом деле. Это сам Зосимов думает, что мы его туда навсегда «определили», месяц-другой — и заберем его оттуда, так мы с девчонками решили. Хватит с него и такого срока!

Мы возвращались домой глубокой ночью. Девчонки дремали. Город тоже спал. Только в редких окнах горел свет.