Все вернется

– Если я позвоню попозже, я не очень побеспокою вас?

Я старалась говорить как можно вежливее, все-таки человек пожилой, может, ей трудно ходить.

– Звоните, — великодушно разрешила бабушка и отключилась.

– Что? — спросил Антон с нетерпением.

– Подождем…

– Полина, неужели ты в самом деле хочешь что-то по этому делу раскопать?

– А тебе твой журналистский нюх ничего не подсказывает?

– Вообще-то, нет.

Антон откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с иронией.

– А мне лично интуиция говорит, что история эта странная, загадочная, и не все здесь чисто, — заявила я.

– Хорошо, посмотрим, вдруг и правда что-то выгорит?

Я снова набрала номер Ильи. На этот раз мне ответил мужской голос:

– Да, Похмелов — это я. С кем имею честь?

– Вас беспокоят из редакции газеты «Горовск сегодня». Вы не согласились бы ответить на несколько наших вопросов?

– А на какую, простите, тему мы будем беседовать? Дело в том, что я сейчас занят…

– Вы знали Филимонова Владимира?

– Знал… Мы вместе работали.

– Скажите, когда вам будет удобно о нем поговорить?

– Либо сегодня вечером, попозже… либо… Но ведь Владимир давно пропал! Уже три года тому назад. Говорят, его признали умершим…

– Вот об этом мы и хотели бы побеседовать с вами.

Через час мы с Антоном сидели в квартире Похмелова Ильи Петровича, преподавателя того же колледжа, где работал пропавший Филимонов.

– Мы с Володей не то чтобы дружили, но так… захаживали друг к другу. Я, вообще-то, человек одинокий, а он был семейным. Чаще, конечно, он ко мне заходил. Я со старенькой мамой живу. В тот день он тоже пришел ко мне. Я ему сам позвонил, он обещал зайти и починить выключатель в кухне. Я, знаете, руками-то не очень… Как говорит моя мама, я — неумеха. Я больше головой работаю… Диссертацию защитил. А Володя умел работать и руками, и мозгами. Пришел, поставил мне новый выключатель, мы посидели буквально несколько минут, пива попили… Он уже уходить собирался, и тут ему — звонок на мобильник. Кто звонил, я не в курсе, только одно могу сказать: этот разговор был ему неприятен.

– Почему вы так решили?

– Он отвечал и морщился.

– А что он говорил?

– Да я точно не помню, но что-то типа — «Ладно, мол, зайду, только о чем говорить-то?» Создавалось такое впечатление, что кто-то звал его куда-то для приватного разговора, а он не хотел идти. Но тот человек, похоже, был назойливым. Лично у меня сложилось такое мнение.

– А потом?

– Он ушел. И все. Позже я узнал, что домой в тот день он так и не вернулся… Ко мне и милиция приходила… Я им все то же самое рассказал.

– На работе он ни с кем не был в… натянутых отношениях?

– Нет, что вы! У нас коллектив хороший, люди все интеллигентные… Даже не знаю, с кем бы он мог не поладить? Мы все до сих пор удивляемся.

– Хобби у него какое-нибудь было?

– У него было одно хобби — семья. Он очень любил жену и сына. Работа и семья — в этом была вся его жизнь. С работы он бежал домой, потому что Кешку надо было забирать из садика, а пацана он очень любил! Утром Володя с удовольствием бежал на работу, потому что любил преподавать.

– Со студентами он не конфликтовал?

– Да разное, конечно, бывало. Учебный процесс все-таки, кто-то не выучил, приходилось «двойки» ставить… Но конфликтов как таковых у Володи с ребятами не было.

Мы поблагодарили Похмелова и направились к выходу.

Когда мы уже начали спускаться по лестнице, хозяин вышел на лестничную площадку и сказал нам вслед:

– Я вспомнил: он свою родственницу не любил, золовку, что ли… Говорил, надоедливая, мол, баба и пацана балует. Из-за нее он и с женой даже иногда ругался.

– Спасибо.

Мы с Антоном вышли на улицу.

– Ну и что ты теперь будешь делать, мисс Марпл?

– А мог он, скажем, пойти к Ангелине? Может, все-таки это она звонила ему?

– Зачем? Если они были в таких отношениях…

– Вот именно! Антон, они были в очень неприязненных отношениях, она могла позвонить ему с предложением, скажем, помириться. Или — обговорить что-то насчет Иннокентия. У них же была одна общая точка соприкосновения — ребенок!

– Конечно, это вполне допустимо. Но если он пришел к ней, она что же — замочила его? Топориком по голове, потом расчленила и спустила куски тела в унитаз? Человек пропал! Его милиция искала, даже следов не нашла! Ни крови, ни одежды его… Не говоря уже о трупе!

– Антон, все дело в том, что милиция его искала среди мертвых, а среди живых Владимира кто-нибудь искал?

– Не понял! Ты хочешь сказать, что он мог и не умереть?!

– А кто, по-твоему, его убил? И зачем? Кому он мешал? Нет, мешать-то он как раз кому-то мог, но убить человека — это сложно. Надо куда-то девать труп… Да и психологически это тяжело, не каждый решится на такое, согласись. А вот убрать человека, не убивая его, так сказать, устранить его морально…

– Хм, а это интересная мысль! Ну-ка, ну-ка! И как, по-твоему, человека можно убрать морально?

– И об этом меня спрашиваешь ты, журналист! Это ты должен мне рассказать о тридцать одном способе устранения человека без физического воздействия!

– Значит, идем к Ангелине? Но что мы ей скажем? У нас на нее ничего нет.