Все вернется

– А при том, Полина, что незадолго до этого случая я проходила по коридору и слышала разговор в его кабинете. С кем он беседовал, я не знаю, не видела, может, и по телефону он с кем-то общался… А сказал он – мол, младенцы нынче в цене. Я тогда подумала – смеется, наверное, шутит с кем-то… А тут через несколько дней младенец-то возьми и пропади! Я тогда вспомнила про тот его разговор, но сообщить об этом следователю побоялась. Вдруг я человека напрасно подставила бы?

– Больше Зосимов ничего не говорил?

– Я плохо слышала, так, обрывки фраз… Но опять что-то про мертвых младенцев. Тебе, мол, живого не видать, так я тебе мертвого достану…

– Больше вы ничего интересного не замечали?

– Ну, один раз я видела, как к Леониду Максимовичу человек какой-то пришел, заперлись они в кабинете, шептались. Потом тот человек вышел от Зосимова, на улице с другим мужиком каким-то побеседовал, сказал, мол, все хорошо, сделают как надо… Я догадалась, что Зосимов обещал кому-то нужный диагноз в заключении о смерти написать. Только это ведь недоказуемо!

– Вы никому об этом не говорили?

– Кому же? Нет, конечно. И еще пару раз Зосимов меня выпроваживал, когда нужные люди к нему приходили. Причем так грубо! Нет бы, вежливо попросить – выйди, мол, Иванна, мне поговорить надо. Так нет! Он, вредный козел, рявкал на тебя, как на прислугу: «Выйди!» А еще у него машина есть. «Рено-Логан» называется. Машина-то дорогая! Смекаете?

– Откуда вы знаете о машине?

– Видела. И читать, слава богу, умею. У него так на машине и написано: «Рено-Логан».

– Больше вы ничего мне сказать не хотите?

– Ну, не знаю… Разве что…

– Что?

– Я о том трупике-то младенца все думаю… Для чего его похитили?

– Для чего?

– Родителям его подсунуть хотели.

– То есть?!

– Ну… обменять его на живого. Вот, к примеру, родился у вас живой и здоровенький ребеночек. А у кого-то детей совсем нет, бесплодные пары сейчас все чаще встречаются. И если у такой пары денег – куры не клюют, они врачу роддома заплатят, и он вашего здоровенького малыша им отдаст, а вам скажет – мол, умер ваш ребеночек. И в доказательство трупик-то вам и отдаст! Если, конечно, не уговорит вас, не наплетет, что у вас страшный уродец родился и лучше вам совсем его не видеть.

– Такое бывает?

– А вы не слышали? – Любовь Ивановна посмотрела на меня удивленно.

– Спасибо вам за откровенность и за эти сведения. Мне пора. – Я встала. – Только, Любовь Ивановна…

– Вы ко мне не приходили, и я вам ничего не говорила! – многозначительно кивнула она мне на прощание.

Глава 8

Я мчалась к зданию РОВД, когда мне на сотовый позвонила Юлиана:

– Полина! Ты куда пропала?

– А что случилось?

– Звоню, звоню тебе – все время «недоступно»! У меня тут ЧП: моя подопечная отправилась к твоему подопечному. Она сейчас около здания РОВД, где Хомяков работает!

– Что она делает?

– На крыльце топчется и по сторонам оглядывается. Похоже, не решается зайти… Что мне делать, Полин?

– Следи за ней. Прячься за деревьями, машинами, но из виду ее не упускай…

– Полина! Она вошла в здание!

– Не страшно. Я еду к тебе. Через пять минут буду, жди!

Я отключилась и сильнее нажала на газ. Значит, все-таки это именно наша Ангелина пришла на свидание к Хомякову. Ну-ну! Сейчас послушаем, о чем они говорят. Хорошо, что я успела «жучка» ему подсадить.

Я подъехала к зданию РОВД и поставила машину так, чтобы оказаться в непосредственной близости от него, но в то же время не у самого крыльца. Хомяков мою машину знает, мне попадаться ему на глаза никак нельзя. Но на всякий случай я все же напялила черный парик, ведь Хомяков знал меня, как брюнетку.

Через несколько мгновений ко мне подскочила Юлиана и, задыхаясь от быстрой ходьбы, села в мою машину. Я включила прослушку.

– Полина!

Я приложила палец к губам. Мол, тише, потом поговорим.

– Да никуда она больше не пойдет!

Это был голос Хомякова. Он говорил чуть приглушенно. А вот Ангелина Романовна вообще шептала, поэтому не все ее слова были слышны разборчиво:

– А если она… на тебя жаловаться?

– Меня есть кому прикрыть. Мой непосредственный начальник…

Дальше – опять неразборчивое бормотание.

– А если она дальше пойдет? В прокуратуру, например?

– Слушай, Романовна, запасись-ка ты на всякий случай справкой, что у этой мамаши не все в порядке с головой. Ты же говорила: послеродовой психоз и что-то там еще… Сможешь такую бумажку достать?

– Это сложно. Но возможно. Только это стоит немереных денег…

– Ну и что? У тебя с этим проблемы?

– Не в этом дело. Кто возьмется такую справку выдать? Это же статья!

– А то, что ты до этого вытворяла – не статья? Раз уж ты выперла на эту дорожку – теперь по ней до конца! Тебе отступать некуда.

– Хорошо. Насчет справки я, конечно, договорюсь, так, на всякий случай…

– Вот, вот, подстрахуйся. А здесь я тебя прикрыл, как и обещал. Вряд ли она сюда еще раз сунется. А если и сунется…

Тут Хомяков что-то прошептал, но так тихо, очевидно, Ангелине Романовне на ухо, что мы ничего не разобрали.