Все включено. Выбираешь ты

Под покровом ночи «бабья банда», как назвал недавно образованную девичью компанию Саша, закутавшись в свитера, скорчилась под дрожащими листьями апельсиновых деревьев у дома, где жила Лиза. Неизвестный хитрец-экономист вновь выкрутил лампочку из уличного фонаря, и крыльцо освещалось лишь скудными подаяниями остальных граней Жемчужного квадрата. Сожители Лизы, пользуясь погодным затишьем, умчались гулять с очередными возлюбленными, оставив дом вести молчаливые беседы с окружающими его горами и апельсиновым садом. Узнавать тайны мироздания. Соотносить их с увиденными человеческими страстями.

На умело накрашенном лице Нилюфер застыла обида.

– Сули не хочет в кафе.

– Я моря никогда не видела, – робко улыбнулась Сульгюн.

Снова от переливов ее голоса по телу Лизы проскакал табун мурашек. В чем его необъяснимый магнетизм? Вновь и вновь задавала она себе этот вопрос, но ответ рассеивался в пространстве мыслей.

– Я тоже голосую за море. Сезон едва начался, а я уже устала от постоянного гула туристов. Хочу сбросить маску вежливой девочки.

– Здрасьте, баба Настя! Вы спелись, ленивые кулемы. Устали они. А я жить хочу, любить, смеяться, целоваться. Это мне тоскливо, значит, мне и придумывать план на вечер.

– На пляже отлично посмеемся.

– Мы с тобой как будто на разных языках говорим, косматая. Ладно, бежим отсюда, не ровен час придет Ахмет или еще хуже Саша, и ни моря нам, ни звезд. Беспокоятся они за нас, понимаешь ли… Лишать людей развлечений – такое нынче значение слова «беспокойство».

Покинув территорию Жемчужного квадрата, девушки повернули в сторону моря.

– Лизе действительно сложно понять, что именно ты имеешь ввиду, Ниля, – обронила Сульгюн, зачарованно разглядывая отели, мимо которых шла вымощенная терракотовыми прямоугольниками дорога на пляж. – Ее культура другая, а наши с тобой во многом схожи. Лиза, у нас братья в ответе за жизнь сестры. Не видать им рая, если равнодушно оставят ее погибать. Неважно, будет это моральная смерть от горя либо физическая – от голода или алкоголя. Братья не имеют права позволить тебе и шагу ступить по неверному пути, – Сульгюн сощурилась, отчего разрез ее глаз стал еще резче. Она замедлила шаг, мысленно перелетев через страны в родную избушку на севере Туркменистана, вырастившую восьмерых детей. – Я не осуждаю твою культуру, Лиза, но у вас авторитет старших не столь силен. Здесь, в Турции, ты можешь ощутить, как это приятно – быть сестренкой старших братьев.

– То есть находится под их неусыпным контролем?

– Это называется заботиться и беречь, косматая! Ты в детдоме что ли росла, элементарных семейных слов не знаешь. А тебя, деревенская, чего твои братья не уберегли, не разобрались с муженьком-алкоголиком?

Сульгюн вздрогнула, сжала плечи. Это была ее ошибка. Дом мужа был в другом велайяте20 и, став женой, с братьями она виделась раз в года. Да и не хотела жаловаться, верила, что однажды Аллах образумит ее мужа. Если не ради нее, то хотя бы ради детей. Что однажды их жизнь наладится, и они станут дружной счастливой семьей.

Идти на ближайший к ложманам пляж подруги не рискнули. Экономные сожители Лизы, не желающие вырывать из семейного бюджета доллары на комфорт мимолетных подруг, часто проводили свидания там. Море, звезды, луна, тонкие профессиональные комплименты, ненавязчивые прикосновения, иллюзия близости и понимания. Классическая романтика востока. И туристкам нравится, и бесплатно.

Около магазинчиков, закрывающих торговый Кемер, подруги свернули к парку лебедей и, подгоняемые ветром-задирой, поспешили к городскому пляжу. Под аккомпанемент ворчания Нилюфер заскочили в гостеприимно светящийся маркет, сложили в непрозрачный пакет пару бутылок гранатового вина, пластиковые стаканчики, молочный шоколад, пакетики орешков. И, наконец, оказались на орошаемом солеными брызгами пространстве. Взглянули на горизонт и…

– Это что еще за происки шайтана?! – выдохнула Нилюфер. Тонким каблуком запуталась в объятиях гальки, замахала руками и, не удержавшись, рухнула на одно колено.

Вдалеке, где горизонт кокетничал с морем, небеса устроили лазерное шоу. Вспышка кровавой молнии озарила разлившуюся черноту багряной зарей. Миг – и заря исчезла, не оставив тающего шлейфа. Черноту разорвала следующая пурпурная вспышка, вернувшая мир в мгновенье предзаката.

– Бисмилляхи рахмани рахим21, – не успевшая подняться с колена Нилюфер кинулась на второе, прижала ладони к груди в суеверном ужасе. Ставшая багряной луна снисходительно усмехалась, глядя на людские тревоги.

– Вот так сюрприз, подруги, – движением плеч стряхнув оцепенение, пробормотала Лиза. – Идем в первые ряды зрительного зала.

Девушки подтащили шезлонги к кромке берега так, чтобы при желании ступни могли коснуться ледяной смолы моря. Скинули обувь, заойкали от приветственной прохлады гальки.

– Кусается!

Гранатовое вино – коварная штука. Словно шаловливый котенок дразнит оно мнимым отсутствием алкоголя, кружит голову ароматом спелых ягод. Нужно время, чтобы осознать его ценность. И не пропустить момент, когда пора остановиться.

– За нас, девочки!