Все время мира

Я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю одеваться, надеясь, что он по-быстрому уйдет из раздевалки.

– А ты чего вернулся? – Я осторожно закрываю сумку Анаис своей: моя намного больше.

Если Татчер увидит ее вещи, то все поймет и начнет выслеживать «чирлидершу, которую отхватил Вэрд».

Меня обуревает желание во что бы то ни стало защитить Анаис, хотя это и странно. Прежде мне никогда никого не хотелось оберегать, даже себя самого.

– Да забыл ключи от тачки, – отвечает Татчер, – Мы тут едем выпить чего-нибудь. Поедешь с нами?

– Я вас догоню.

– Нашлись! – Татчер достает связку ключей из своего шкафчика и направляется к выходу. – Мы ждем тебя, Дез. Хотя тебе, возможно, придется еще раз принять душ. Холодный.

Татчер шутливо поеживается, и я усмехаюсь, поддерживая шутку.

Только когда дверь раздевалки закрывается за ним, я успокаиваюсь.

– Вот дерьмо! Можно было и побыстрее, – Анаис тут же вырывается из своего убежища. – Мне нужно идти.

– Некатринка, не веди себя так, будто все это было случайной ошибкой, – говорю я ей.

От одной только мысли об этом мое раздражение начинает сейчас расти с вызывающей тревогу скоростью.

Анаис находит свою сумку и закидывает ее на плечо:

– Ну, пару дней назад ты поступил со мной точно так же. Мы квиты, Дез.

И что, между нами всегда будет так? Шаг вперед и десять проклятых сальто назад?

– Ты права, – выдавливаю я из себя. Мне больно от этого. Теперь я понимаю, что почувствовала она в тот день, но я не смогу смириться с ее отказом. Не от нее – единственного человека, которому я позволил приблизиться ко мне. – Мы вместе – это действительно ошибка.

Я повторяю слова, которые уже ранили ее, и они повисают в воздухе.

С трудом я заставляю себя отвернуться от нее и жду, когда она уйдет прочь. Раздается скрип двери, она со стуком закрывается. Я слышу ее быстрые шаги – Анаис почти бежит – до тех пор, пока они не затихают где-то вдалеке.

Я тяжело вздыхаю и натягиваю джинсы. Я одеваюсь быстро, со злостью. Снова я повел себя, как полный кретин, хотя у меня и не было на это права. Как дурак, я продолжаю думать о нашем совместном будущем, хотя знаю, что оно не наступит. Может быть, это и к лучшему, что Анаис убежала от меня. У меня была дерьмовая жизнь, и сейчас у меня есть возможность ее изменить. Керперы – мой последний шанс, и я буду идиотом, если все упущу.

Вэрд…

Я вновь думаю о своей фамилии, которую потеряю навсегда, если соглашусь на усыновление.

Но разве возможно на самом деле убежать от себя?

Вэрд.

В этих буквах скрыта моя самоидентификация, в них – знание, кто я есть и чья кровь бежит в моих венах. Но моя кровь отравлена и определила мою судьбу с самого первого вздоха. Меня не пугает потеря моей фамилии, но я боюсь в очередной раз отдать себя кому-то, кто так меня и не полюбит.

Для Керперов я просто еще один проект после Евы и Анаис. Сомневаюсь, что эта чета по-настоящему способна проявить к кому-то нежность и любовь. Однако их поступок открывает передо мной двери в ту жизнь, о которой я всегда мечтал.

Нужно плюнуть на то, что они всегда будут смотреть на меня, как на бродяжку, которого они приютили. Есть только Брейден и мое обещание ему. Я не могу разочаровать его. Это значит, что любое чувство, которое возникает между мной и Анаис, должно умереть. Сегодня же. В этот самый момент, когда я кажусь себя уязвимым, мне нужно восстановить свои стены и снова начать думать об Анаис как об одной из многих. Она такая же, как все. Но как же, черт возьми, это тяжело!

Со злостью я пинаю шкафчик. Лязг металла нарушает тишину пустой раздевалки и эхом отзывается внутри меня.

Существуют желанные дети, которые рождены, чтобы наполнять радостью жизнь своих родителей. Я же был ошибкой, и ко мне относились как к поломанной электротехнике, которую хранишь дома лишь потому, что не знаешь, куда ее деть.

Я торчал в приюте и смотрел, как другие дети покидают его. Один за другим они находили новые семьи, а я оставался. Каждый проклятый день кто-то выбирал другого ребенка, и моя ярость от этого только росла.

Другие сироты или брошенные дети снова оказывались желанными и любимыми, но только не я и не Брейден. И чем больше проходило времени, тем сильнее мы становились похожи на бракованный товар, на который никто не обращает внимания.

Я крепко зажмуриваюсь, чтобы не видеть картинки из прошлой жизни, которые, словно издеваясь, являет передо мной разум.

– Дез, сколько ты еще будешь копаться? Ты уже закончил прихорашиваться? – Голос Зака возвращает меня в реальность. Вечером мы собирались прогуляться вместе, и, по-видимому, он пришел сюда в поисках меня. Я торчу в раздевалке уже слишком много времени.

– Я почти готов. Можем идти.

– Эй, подожди минутку, – он останавливает меня, выставив перед моей грудью ладонь. – У тебя что-то стряслось.

Черт, я знал об этом!

– Ты меня пугаешь, – фыркаю я.