Все время с тобой

Взгляд привлекает цветастая кепка, которая висит на изголовье кровати, и передо мной возникает образ улыбающегося Зака. Зажмуриваюсь до тех пор, пока видение не проходит, и пальцы сжимаются в кулаки, будто в попытке удержать одно из тех мгновений, что прожили вместе. Как дурак, убедил себя, что благодаря этой кепке малыш Зак всегда будет рядом, чтобы терзать меня. Мне это подходит.

Я не перестал чувствовать вину.

Я не перестал изводить себя.

– Кто проводит вечеринку?

Брейден возвращает меня к реальности.

– Томпсон.

– Отлично! Значит, там можно сполна оттянуться. И будет куча девчонок.

Брэд радостно потирает ладони.

Да, девчонки всегда в избытке. И у меня тоже, особенно когда стал играть за «Брюинс».

Расспросы друга понемногу разгоняют печаль. За год, с тех пор, как уехал в колледж, а он остался с Дэвисами, многое изменилось. Это напоминает изменения, что случились со мной, когда уехал к Керперам.

Одна только мысль об этой фамилии причиняет боль. Мэтт звонит раз в месяц, и наши отношения по-прежнему очень странные, но сейчас они… другие.

Брейден надевает часы и подходит ко мне.

– Ты знаешь, что чем дольше, тем вероятнее риск повстречаться с Анаис. Например, на прошлой неделе…

Останавливаю его жестом руки.

– Все это время я справлялся. Прошлая неделя ничего не изменила.

Как раз, черт возьми, она все изменила.

Когда показалось, что вижу Анаис в коридоре восточного крыла университета, застыл на месте и стоял так, пока не дошло, что это была не она, а девушка, очень похожая на нее. Однако не собираюсь показывать, как сильно взволновало произошедшее, поэтому прикусываю язык и заканчиваю собираться на вечеринку.

– Когда-то мы говорили обо всем, Дез.

Когда-то.

Когда-то мы вволю веселились. Мы уже не часто развлекаемся с Брэдом, поэтому, натыкаясь на его печальный взгляд, знаю, о чем он думает. Ему хотелось бы вернуть Деза, которого он знал, пусть тот и воевал постоянно со всем миром.

И хотя мысли об этом волнуют, не знаю, как снова стать таким, каким был когда-то.

Заслуживаю быть один и не иметь никаких связей, особенно сейчас, когда кажусь пережитком себя.

Если буду один, не рискую причинить кому-нибудь боль, в том числе Брейдену, поэтому немного отдалился от него.

– Мы еще повторим.

Ложь.

Мажу лицо гелем после бритья и поворачиваюсь к другу:

– Братец, не разыгрывай мелодраму.

Брейден фыркает и отворачивается. Затем хватает ключи от комнаты, кошелек и мобильник.

– Раз не хочешь об этом говорить, тогда иди в жопу! Пошли развлекаться!

И все же он классный парень.

То, что находится в душе, рискует уничтожить меня в любую секунду. Прекрасно отдаю себе в этом отчет.

Я – тот, кто нашел способ выжить.

Я – тот, кто сам наказывает себя и решит, когда прекратить это делать.

Никто не может это осознать, и меня не интересует, если кто-то найдет способ приблизиться к моей боли. Пока еще рано. Быть может, однажды это пройдет. А может, нет. Тогда это станет заслуженным наказанием на всю оставшуюся жизнь.

В коридоре царит возбуждение, но это не удивляет. Вечеринки команды популярны так же, как и праздники студенческого братства «Альфа Каппа», к которому страстно желает присоединиться Брейден.

Меня не слишком заботят подобные группки, в отличие от друга, и хотя это немного расстраивает, понимаю его.

Наступило время расти дальше. Это он сейчас и делает без меня, что, учитывая, как сильно я сдал, не кажется таким уж нелогичным. Это правильно.

Воздух снаружи как в парилке. Дождь закончился совсем недавно, однако по-прежнему жарко и душно. Садовник подрезает живые изгороди, которые окружают цветочные клумбы. В этот час его занятие выглядит странным, но для него это привычное дело. Он всегда так делает в десять часов вечера, два раза в неделю перед окнами моей спальни. Заметил, потому что в это время возвращаюсь с тренировки. Возможно, он специально выходит в поздний час, когда жара спадает. Хотя ни разу не видел его лица, знаю, что это всегда один и тот же мужчина: узнаю его по изношенному синему комбинезону с красной эмблемой на спине. Это единственное, что цепляет взгляд, учитывая, что его голова всегда наклонена.

Ботинки утопают в траве. Черная майка прилипает к телу спустя пару метров.

Не хочу думать, как буду чувствовать себя, когда напьюсь в стельку и не смогу держаться на ногах.

Да пошло оно все! Мне будет потрясно.

Чувствую легкое возбуждение. Еще несколько минут, и отключу мысли.

Днями напролет изматываю себя учебой и тренировками, но лишь в подобные несколько часов по-настоящему опустошаю разум. В такие моменты прошлого больше не существует, и воспоминания о смерти Зака, наконец, исчезают.

От мыслей о предстоящей вечеринке испытываю беспокойное возбуждение, словно наркоман в ожидании дозы.

Как и думал, кутеж в самом разгаре. Воздух пропах дымом, потом и алкоголем. На двух диванах вовсю ласкаются несколько пар. Грохочет музыка. Вижу Брейдена посреди толпы и направляюсь к нему прямиком через барную стойку.

Путь прерван девицами, которые беззастенчиво возникают передо мной, но ими займусь позже.