Все встречи неслучайны (СИ)

Женщина минует Леви так, будто бы его вообще не существует, и тут же бросается в объятия писательницы.

— Не придави… — «улыбающиеся» глаза Аккермана тут же становятся серьёзными, и он отходит от толпы, собравшейся вокруг Микасы.

— Сейчас ещё Армин придет,— объявляет Ханджи. — Судя по всему вместе со всем «104 кадетским корпусом». — С этими словами она игриво подмигивает Микасе.

Девушка улыбается.

За те два дня, пока она здесь, она ещё не успела встретиться с остальными. Постоянные разборки с квартирой, с книгой, да и просто привыкание к возвращению в Токио отняли все время.

Толпа расступается, дав ей наконец доступ к кислороду. Кто-то возвращается к работе, кто-то выходит из офиса. Микаса остаётся рядом с Петрой и Оруо. Бозард театрально отворачивается от Микасы, демонстрируя свою вселенскую обиду на судьбу своего персонажа в книге. Петра с Микасой одновременно начинают хохотать.

— Если бы ты, как я, знал, что будет происходить дальше, наоборот поблагодарил бы её за то, что она спасла тебя ещё в начале, — заявляет Петра.

— Ах, так ей ты рассказала, а мне нет, — упрямится Бозард и снова наигранно отворачивается от девушек.

Петра обречённо косится на Микасу.

— В пессимизме его не переиграешь, — побежденно вздыхает она.

— Меня нигде не переиграешь! — горделиво заявляет Оруо. Петра закатывает глаза и, повернув лицо Бозарда за подбородок, быстро целует его в губы.

— Ну ладно, переиграли, — сдается мужчина.

— Придурок, — отрезает Петра, отпуская его.

Микаса задумчиво смотрит на друзей, снова ощущая себя лишней. В последнее время такое случается часто. Все её друзья разбились по парам, и в определённые моменты ей кажется, что между ней и ними образуется обрыв.

Потому что Микаса почти никогда не влюблялась…

Не сильно. Не настолько, чтобы бороться за какого-то человека. Обычно писательницы одиноки… Так говорила ей мама. Точнее Карла…

Почему-то Микаса боялась называть её матерью в своих мыслях и при других людях. А Карла, хоть не понимала, почему, сейчас уже привыкла.

И Микаса чувствует, что если это и есть та цена, которую надо заплатить за искусство, она сделает это.

«Чем несчастнее писатель, тем живее его произведения…».

У неё не было ни тяжёлых расставаний, ни бессонных ночей от неразделённой любви. Она могла влюбиться, тихо полюбить и также тихо забыть. В иные моменты она была благодарна за это. За то, что её сердце не было разбито, за то что глупая девичья влюбленность миновала её.

Поэтому она не создана для романов, которые пишут молодые и наивные девушки. Поэтому она не хочет добавлять в свою книгу любовную линию.

Мир, который она придумала, не создан для любви. И привязанность её персонажа к своему брату…

Это привязанность в реальной жизни.

Это благодарность в реальной жизни, бесконечное уважение, желание помочь и защитить.

Но не любовь. Здесь её нет.

Микасе хорошо одной, пока она не посмотрит вокруг. Не посмотрит на то, как Эрен заботится о Кристе, как Армин помогает Энни делать растяжку, или настраивает её на новое балетное выступление, каждый раз приходя на него с цветами, как дурачатся Конни и Саша. Жан за время их отсутствия всё-таки сблизился с Имир. И, кажется, хорошо сблизился.

Хотя Микасе казалось, что этих двух абсолютно одинаковых идиотов никогда друг к другу не притянет.

И в эти моменты она ненавидит своё равнодушное к людям сердце.

Словно проклятие.

Как будто с ней что-то не так. Что-то не зависящее от неё.

Микаса возвращается в реальность, когда кто-то касается её плеча. Она оборачивается: Леви снова настороженно смотрит ей в лицо. Холодная сталь в его серых радужках теплеет.

Или она никогда не была такой холодной?..

— Ты меня пугаешь, — прямолинейно произносит Леви. Девушка натягивает на себя улыбку:

— Наверное я просто… устала. Я долго привыкаю к переездам и… долго отхожу после перелёта.

Леви видит, что она уходит от ответа. Такие люди никогда не покажут свои проблемы.

Как и он…

Но именно поэтому он не хочет лезть в чужие проблемы, когда человек прячет их от него.

Внезапно стеклянная дверь распахивается, и в офис вваливается тот самый «104 кадетский корпус» во главе с Армином, который, с неловкостью оглядев своих друзей, чуть ли не лежащих на полу, виновато смотрит сначала на Ханджи, а потом на Эрвина.

Леви выразительно выгибает бровь дугой и косится на Микасу, с немым вопросом в глазах. Девушка лишь смущённо кивает.

— Микаса-а-а! — громко кричит одна из них и бросается нашей подруге. Очевидно – Саша. Микаса чуть не задыхается от столь теплого приема, а к ней уже бегут все остальные. И почему-то Леви приятно наблюдать эту картину.

Они не бросились первым делом здороваться с известными предпринимателями и супер ненормальной учёной. Даже не извинились за столь неловкое появление.

Они бросились к подруге. Хотя Леви помнит, с каким выражением лица Микаса говорила ему об отношениях её друзей… теперь он спокоен. Они её не забывают. Они любят её.

И в момент сильного одиночества, если ей будет слишком плохо, они смогут ей помочь…

Не только они…