Все взять и смыться

Полина непрерывно палила из автомата и между делом вводила меня в курс дела:

― А у нас скоро свадьба! Юля выходит замуж за Дениса. Я тоже поеду в ЗАГС! Мне уже купили новое платье. Розовое, с бантом и воланами. А Костик теперь будет жить отдельно, он с папой поругался.

Она собиралась рассказать мне ещё что-то, но на её крик их кухни вынырнула Мария Ефимовна, а из кабинета показался Стас.

― Приехала? ― спросил он.

― Конечно. Должна же я была вернуть тебе твою собственность, ― усмехнулась я и потрясла в воздухе портретом.

― Ну и как успехи? Что показало твое расследование?

― Ты был прав! Она ничего не стоит. Даже тех денег, что ты за неё отдал. Ее написал один безвестный художник всего полгода назад.

― Значит, не XVIII век?

― Точно, не XVIII. Новодел, правда, очень талантливый, ― ответила я, направляясь следом за хозяином в кабинет.

― Жаль, картина мне нравилась.

― Знаешь, у меня предложение. Тебе с твоим капиталом и положением, держать у себя копию не солидно. Это не твой уровень, а тут есть один господин, который не прочь её купить. В картинах он ничего не понимает, но портрет ему приглянулся, и он хочет его приобрести. Если желаешь, можешь избавиться от этой подделки.

― Думаешь, стоит?

― Почему нет? ― ухмыльнулась я. ― Вернешь свои деньги и взамен купишь что-то более стоящее.

― А что? Дело говоришь! ― улыбнулся в ответ Стас.

― Я ему сейчас позвоню, ― быстро сказала я и взялась за телефон.

Павел Иванович откликнулся сразу и, услышав мой голос, с ходу попытался напуститься на меня с упреками. Но все моментально прекратилось, как только я произнесла магические слова:

― Павел Иванович? Это Альбина! Господин Егоров согласен продать картину. Можете приехать немедленно?

Павел Иванович, естественно, мог и обещал быть незамедлительно. И действительно, буквально через тридцать минут он уже сидел в кабинете Стаса и умиленно поглядывал на стену, где опять висел портрет девочки в шляпе.

― Я давно мечтал купить что-нибудь в этом роде, ― бормотал Павел Иванович, грузно ворочаясь в кресле. ― Люблю, знаете ли, хорошие картины.

― Картина, действительно хорошая, но предупреждаю сразу ― не антикварная. Новая, хоть и высокого класса, ― перебил его Стас.

― Да, что, я не понимаю? ― всплеснул руками мой шеф. ― Знаю, что шедевр стоил бы совсем других денег. Но, понимаете, мне всегда хотелось иметь что-то подобное. Денег на антикварную картину не хватает, а тут и сумма для меня приемлемая и вид у картины очень достойный. Кто не знает, подумает, настоящий антиквариат. В общем, очень удачная для меня покупка.

Павел Иванович радостно захихикал, потом замолк и деловито спросил:

― Так какая же ваша последняя цена?

― Цена та, что я сам за неё заплатил ― две тысячи долларов.

― Дороговато...

― Мне деньги не нужны, и продавать картину я не собирался. Это Альбина меня уговорила. Сказала, что хочет сделать вам приятное и потому просит уступить портрет. Ей я отказать не могу, но, сами понимаете, свое терять не хочу.

― Конечно, конечно! О чем речь! Все понимаю! ― залопотал Павел Иванович, торопливо извлек из кармана солидный бумажник и принялся торопливо отсчитывать купюры. Пересчитав деньги два раза, положил их на стол и с неожиданной для него шустростью подбежал к стене. Ловко снял портрет с крюка, торопливо пробормотал слова прощания и выкатился из кабинета. Стас не пошел его провожать, видно, покупатель ему не понравился, что же касается меня, то я вышла вместе с Павлом Ивановичем на крыльцо. Оставшись наедине со мной, он согнал с лица улыбку с лица и сухо спросил:

― Едешь со мной?

― Нет, надо немного задержаться, ― покачала я головой.

― Через час жду тебя у себя. И не опаздывай! После обеда уезжаем в Москву.

― Хорошо, ― покладисто согласилась я. ― Буду.

Шеф скатился с крыльца, затолкал свое грузное тело на заднее сидение машины и отбыл. А я представила себе его физиономию, когда он поймет, что вместо желаемой картины из собрания старого художника купил копию, выполненную Андреем, что никакого «Портрета в жемчужных тонах» под ним нет, и широко улыбнулась:

― Ну, не все же коту масленица, бывают иногда и у прожжённых пройдох непредвиденные проколы.

Вернувшись к Стасу, возвестила:

― Ну, вот и все! Покупатель уехал, пора и мне идти.

Стас покосился на меня, потом отвел глаза и неловко спросил:

― Что собираешься делать?

Я пожала плечами и честно ответила:

― Думаю съездить куда-нибудь на юг, отдохнуть, сил набраться. У меня же отпуск.

― Встретимся, когда вернешься?

― Почему нет? ― легко согласилась я, а про себя подумала:

«Зачем мне это? У меня есть чемодан, набитый деньгами, и бесценная картина Ватто. Я, впервые за много лет, ни перед кем не имею обязательств. Я свободна, весь мир у меня на ладони и мне никто не нужен!»