Все - за одного

— Вправо, Гончар, — приказал Вьюжин. — Как упремся в перевал, поведешь внедорожник вдоль его склона!

— Ясно!

Джип продолжил движение. Вьюжин сориентировался по карте, где находится группа. После чего, включив рацию, сказал:

— Фат! Я — Стрела! Если можешь, ответь!

Майор приготовился ждать, помня предупреждение резидента, но агент на удивление ответил сразу:

— Фат на связи!

Вьюжин спросил:

— Как насчет небольшого разговора? Есть такая возможность?

— Да, я на окраине базы, один.

— Могу узнать, что там делаешь?

— Проверял пост охранения!

— Что происходит на базе?

— Я докладывал об этом резиденту, вы не связывались с ним?

Абдулла хорошо говорил по-русски, почти без акцента.

Вьюжин ответил:

— Говорил. Общую обстановку он мне обрисовал. Но мне этого мало. Начиная акцию с базы, я должен провести ее молниеносно, а главное, бесшумно, дабы основные силы, засевшие за плотиной и в пещерах древнего монастыря, ничего не слышали. Иначе вся операция летит к черту. Придется вступать в открытый бой, а он нам совершенно не нужен! А посему мне важно иметь информацию о том, что собой представляет база и где конкретно находится каждый боевик, включая Сардара. О себе можешь молчать. Выйдешь, когда отработаем банду!

— Я понял вас! Слушайте конкретную обстановку.

Вьюжин приказал остановить джип, достал из планшета чистый лист бумаги, карандаш и тонкий фонарь. Слушая агента внешней разведки, начал быстро рисовать схему, ставя кое-где крестики. Затем быстро перевернул лист и продолжил черчение, но уже ставя больше крестов и разделив лист почти наполовину. Сидевший рядом Гончаров мельком наблюдал за работой командира. Он понял, что Вьюжин сначала со слов агента составил схему базы, а затем принялся за схему мест засады у останков древнего монастыря, просчитав, что линия поперек страницы не что иное, как то, что при постановке задачи майор называл плотиной. Командир группы прекратил работу, поблагодарил агента, получил от него совет, где лучше перейти в принципе невысокий перевал, и приказал Гончарову:

— Вперед, Гончар! Через полтора километра перевал повернет на юг. Поворачиваешь, соответственно, и ты! После поворота, через километр, стоп-машина. Ориентир для остановки — родник, бьющий прямо из горы и уходящий на равнину.

Гончаров, следя за местностью, так как никаких дорог здесь испокон веков не было, используя светомаскировочные устройства, продолжил движение джипа. В 2.05 «Хаммер» группы спецназа «Стрела» остановился перед тонким руслом узкого ручья, начинающегося родником, бьющим из трещины скалы.

Гончар взглянул на командира:

— Приехали, майор!

Вьюжин посмотрел на покрытый в этом месте одиноко растущими, не образующими сплошные заросли кустами склон, уходящий к звездному небу, и закурил.

Его примеру последовали и остальные спецы диверсионного подразделения. Курили три минуты. Погасив почти одновременно окурки, положили их по привычке в карманы. Вьюжин приказал:

— Всем к машине! В одну шеренгу становись!

Спецназовцы построились в шеренгу.

Вьюжин прошел вдоль строя, показывая что-то каждому на схеме и задавая один и тот же вопрос:

— Ясно?

Поставив персональную задачу своим бойцам, майор указал рукой на куст, росший метрах в двадцати от родника:

— Там будем подниматься! До хребта 300 метров. Вершина представляет собой усеченный конус. Там привал. Затем спуск к речке Хата, точнее, к кустам, обрамляющим ее левый берег. Далее «боевые двойки» выходят к базе и обрабатывают ее. Я с Дубовым накрываю Сардара. Михайлов на прикрытии и связи.

— А не взять ли нам с собой пулемет? — предложил Дубов.

Мамаев усмехнулся:

— Ты представляешь, сколько он весит?

Прапорщик огрызнулся:

— Я представляю, насколько эффективен огонь из «браунинга»!

— Ну раз есть желание и силы, — улыбнулся Вьюжин, — тащи, Дуб, наверх пулемет, я не против! Бурлак, Гончар, Лебедь, «Хаммер» в балку, чтобы не светился, и накрыть маскировочной сетью! Он еще нам понадобится. Остальным к кусту! Начало подъема через пятнадцать минут!

В 3.10 диверсионно-штурмовая группа «Стрела» благополучно достигла вершины малого Хатарского перевала, устроив двадцатиминутный привал на узкой, но совершенно плоской вершине горного хребта.

В 3.30 группа быстро пошла вниз и уже спустя пять минут вошла в полосу плотного кустарника, откуда Вьюжин и решил провести акцию против банды полевого командира Сардара Кадыра. Бойцы разошлись по кустам вдоль речушки, мелкой и неширокой. Перед ними открылся наполовину разрушенный кишлак. Но среди развалин высились уцелевшие здания, даже участки дувалов-заборов. На крыше одного из домов на корточках, зажав между колен автомат, сидел афганец. На схеме майора это место было помечено одним из пяти в кишлаке крестиков.

Вьюжин постучал по микрофону радиостанции, закрепленному у щеки офицера:

— Внимание всем! Начало штурма базы после ликвидации часового на крыше! Миха, готов?

Прапорщик, вскинув бесшумную снайперскую винтовку «Винторез» и взяв на прицел боевика на крыше, ответил:

— Готов, командир!

— Огонь, Костя!

Прапорщик нажал на спусковой крючок.