Всё закончится на берегу Эльбы(СИ)

Первым, что сделал доктор Метц, так это выпарил всю влагу из чёрной крови белой женщины Мери. Когда в прокалённой чашечке остался лишь чёрный порошок, он добавил к нему молока. Чёрное растворилось в белом - почти что "альбедо" сменило "нигредо". Но до этих стадий было ещё очень далеко.

- Папа... - еле слышно прошептала Лили, когда открыла глаза и увидела склонившегося над ней отца.

- Здесь и Даниэль, милая.

- Да?..

- Я тут, Лили... - прильнул к изголовью кровати молодой человек.

- Дочка, я дам тебе кое-что, - обратился к ней доктор Метц, поднеся к её губам стакан с мутной жидкостью, - выпей, пожалуйста. Тебе должно стать легче.

Даниэль помог приподнять ей голову, и девушка послушно приняла лекарство мелкими глотками.

- Папа... я так... просто хотела...

Но Лили не успела договорить и впала в дрему.

- Держи её за руку, - обратился к Даниэлю доктор, - следи за пульсом.

- Хорошо.

Тем временем доктор Метц достал банку с плавающей в растворе шишковидной железой - частичкой бессмертного существа.

- Что это? - поинтересовался ученик.

- А на что похоже?

- Не знаю... - замялся тот, - скорее всего часть мозга.

Затем доктор Метц достал старый инструмент, которым когда-то пользовался ещё профессор Книпхоф.

- Это крючок? - спросил Даниэль.

- Ты прав.

Молодой человек тревожно обхватил запястье Лили.

- Пульс стал слабее. Я его еле прощупываю!

- Так и должно быть, - спокойно ответил ему доктор Метц, хотя и понимал, что сейчас он не мог ни за что поручиться.

Но Даниэль уже не внимал его словам. Его возлюбленная больше не подавала признаков жизни.

- Лили... - позвал он в последний раз и сорвался в беззвучный плач у её смертного ложа.

- Послушай, мальчик мой, - дрогнувшим голосом обратился к нему доктор Метц, силясь не потерять самообладания, чтобы самому не припасть к одру дочери, - возьми себя в руки. От тебя зависит, получится ли у нас задуманное или нет.

- Зачем?.. - качал головой Даниэль. - Её больше нет.

Но доктор Метц был непреклонен:

- Это лишь третья стадия - разделение. Нужно пройти ещё девять.

- О чём вы говорите?

Доктор Метц взял в руки крючок и принялся его дезинфицировать.

- Открывай банку и подготовь препарат, - скомандовал он, - мы должны осуществить соединение.

- Соединение чего?

- Тканей. Вернее, нам необходимо вживить чужеродный орган.

Даниэль кинул тревожный взгляд на железу, потом снова на своего учителя и спросил:

- Профессор, вы что, хотите провести операцию на мозге?

- Это единственный вывод, к которому я пришёл. Больше ничего не остаётся.

- Но ведь это невыполнимо! Мы не сможем вскрыть черепную коробку!

- Поэтому мы и не будем этого делать. Насади препарат на крючок. Только аккуратно, целостность не должна быть нарушена.

Когда Даниэль выполнил поручение учителя, доктор Метц принял инструмент и поднёс частичку чужого мозга к ноздре дочери. Медленным точным движением он стал проталкивать комок внутрь, и когда крючок вошёл вглубь на пятнадцать сантиметров, доктор Метц неспешно стал выдвигать его обратно, пока пустой крючок не вышел наружу, оставив после себя лишь тонкую струйку крови.

- Это было соединение...

- Оно бы убило её, - безучастно произнёс Даниэль.

Доктор Метц хотел было резко одернуть ученика и сказать, что Лили и так жива, но теперь он и сам стал в это сомневаться.

- Думаю, нам нужно ждать.

- Чего?

Доктор Метц и сам не знал, но твердо верил, что нечто обязательно должно произойти. Судя по английским письмам и комментариям к ним, даже профессор Книпхоф в этом не сомневался, а он был большим знатоком в вопросах жизни и смерти.

На следующий же день на бездыханном теле Лили начали проступать странные пятна. Из багровых синяков они превращались в чёрные пятна. Казалось, все сосуды вмиг лопнули и разлагающаяся кровь почернела.

- Это же не трупные пятна? - пораженно вопросил Даниэль.

- Ты прав, это не они. Но так и должно было произойти. Нигредо...

- О чём вы?

- Почернение. Начало Великого Делания.

По прошествии двух дней чёрные пятна стали сходить. Кожа Лили вновь становилась светлой и гладкой, даже веснушки исчезли с лица.

- Это свертывание, - пояснил доктор Метц.

- Крови? - непонимающе переспросил Даниэль.

- Нет, так называется шестая стадия. Её ещё именуют побелением - "Альбедо".

Произнеся это, доктор Метц вспомнил о белой женщине Мери, чья железа отныне поддерживала в его дочери остатки жизни. Лишь бы Лили не побелела как та несчастная. Но что-то уже произошло с её волосами - в них пропал рыжий огонь, и они стали тускло-медными. Кудри слегка расправились и теперь спадали мягкими волнами по простыне.

Пару дней не происходило ничего нового. Тело не разлагалось, а значит, Лили оставалась живой.

- Я думаю, пришло время вскармливания, - объявил доктор Метц, оторвав взгляд от старого письма.

- И как, по-вашему, следует интерпретировать это указание?

- Самым прямым образом. Викарий Эйтон писал профессору Книпхофу, что только кровь даёт жизненную силу. Пожалуй, нам стоит это испытать.

- Но как мы вскормим Лили кровью? Она ведь без сознания и не сможет глотать.

- Значит, сделаем переливание. Поможешь мне с гемотрансфузным аппаратом.