Все закручено (ЛП)

И вот так, я кончаю с ужасной неконтролируемой силой. Я умираю от удовольствия. Нахожусь в невесомости.

Блаженство.

После того, как я кончаю, Дрю замедляет движения своих бедер, делая их более медленными. Он поднимает меня, прижимает к своей груди, а его пальцы бегают по моему животу вверх к моей груди, охватывая и лаская ее обеими руками.

Я завожу свои руки ему за шею, поворачивая свою голову и притягиваю его губы к своим.

Я люблю его рот, его губы, его язык. Целоваться — это целое искусство, и Дрю Эванс — Микеланджело.

Он выходит из меня и разворачивает кругом, что бы я оказалось к нему лицом. Толкаю его к кровати. Он садится на ее край, и я забираюсь на него, обнимая ногами его за пояс.

Господи, да.

Так мне нравится больше всего — грудь к груди, рот ко рту, ни миллиметра между нашими телами. Я беру его член в руки и насаживаюсь на него. Внутри у меня все растягивается от того, как он меня заполняет, а Дрю стонет. Я медленно поднимаюсь и сильно опускаюсь вниз. Проверяя на прочность пружины кровати.

Скрип.

Скрип.

Я двигаюсь быстрее. Сильнее. Наши тела скользкие от мексиканской жары.

А потом Дрю берет в руки мое лицо, пальцами водит по моей коже. Неожиданно нежно. С заботой.

Мы прижимаемся лбами друг к другу и в тусклом свете, я могу видеть, как он смотрит вниз, наблюдая за тем, как он входи и выходит из меня.

И я тоже смотрю вниз.

Это эротично. Чувственно.

Я убираю со лба его волосы.

И просто умоляю его:

— Скажи, что любишь меня.

Он не часто мне это говорит. Предпочитает показывать. Но я никогда не устану это слушать. Потому что каждый раз, как он произносит эти слова, меня переполняет удивительное чувство, как и в первый раз.

— Я люблю тебя, Кейт.

Мое лицо все еще у него в руках. Мы оба тяжело дышим — двигаемся быстрее — приближаемся к развязке. Это кажется возвышенным.

Священное единство.

Голос Дрю тихий. Запыхавшийся.

— Скажи мне, что никогда меня не оставишь.

Сейчас у него мягкий взгляд, прям жидкое серебро. Молит о заверении.

При всей его смелости и самоуверенности, мне кажется, что какую-то его часть все еще преследуют воспоминания той неделе, когда он думал, что ему я предпочла Билли. Думаю, поэтому он так старается мне доказать, как сильно он меня хочет.

Показать мне, что я делала правильный выбор.

Я нежно улыбаюсь и смотрю ему прямо в глаза.

— Никогда. Я никогда тебя не оставлю, Дрю.

Слова похожи на клятву.

Он хватается за мои бедра, приподнимая меня вверх, помогая мне двигаться.

— Боже, Кейт… — он закрывает глаза.

А наши рты открываются, дыхание переплетается. Он растягивается во мне еще больше, пульсирует, когда я сама сильно сжимаюсь вокруг него.

И мы кончаем вместе. В унисон.

После этого, руки Дрю сжимаются вокруг меня. Я прикасаюсь к его лицу и с нежностью его целую. Он откидывается назад на кровати, притягивая меня за собой, и я оказываюсь на нем. Так мы и лежим какое-то время, пока наши сердца не замедляют ритм, а наше дыхание не успокаивается.

А потом Дрю перекатывается, и я оказываюсь под ним.

И мы делаем это снова.

Глава 2

Сцена в одном из Нью-Йоркских клубов.

Громкая музыка, при которой можно вести разговор, если только ты умеешь читать по губам. Вспотевшие макаронники[7] в своих Я-такой-сексуальный шелковых рубашках в облипку, для которых обычный вздох уже знак, что вы им заинтересовались. Невозможно длинные очереди в баре и сумасшедшие цены на разбавленную водой выпивку.

Не самое мое любимое место.

Я больше предпочитаю бары. Бутылочное пиво, музыкальный автомат, биллиардный стол — Я могу быть той еще бильярдной акулой, если понадобится.

Не то чтобы я ни разу не была на буйных вечеринках в свое время.

Что? Вы думали, что покурить план — это было единственное незаконное вещество, которым я наградила свои сосуды? Боюсь, что нет. Экстази, ЛСД, грибы — все это я пробовала.

Кажется, вы немного шокированы. Не стоит.

Вся наркотическая культура обязана своим существованием интеллектуалам из высших учебных заведений. Даже не пытайтесь убедить меня, что Билл Гейтс придумал свой Windows — эту путаницу из взаимосвязанных между собой, разноцветных путей — без помощи серьезных галлюциногенов.

Как бы то ни было, четыре недели спустя после Кабо, Дрю и я оказываемся в самом горячем на тот момент клубе. С нашими лучшими друзьями, Мэтью и Долорес. Чтобы отпраздновать их первую годовщину.

Вы не знали, что они поженились? Это было великолепно. Вегас. Надо ли рассказывать здесь что-то еще?

Долорес любит танцевальные клубы. Когда нам было по десять, ее мама, Амелия, купила ей импульсную лампу в спальню. Долорес могла часами сидеть и смотреть на нее, будто это был магический шар или картина Джексона Поллока.

Сейчас, когда я об этом думаю, это многое объясняет.

В общем, вы нас видите? Долорес и Мэтью как раз уходят с танцплощадки и направляются ко мне. Я сижу в центре модных мягких красных кресел. Дрю пошел еще за выпивкой.

Я просто чертовски устала, чтобы танцевать. Долорес, смеясь, падает на стул рядом со мной.

Я зеваю.

— Дерьмово выглядишь, Петуния.