Все запутано

Но ради моей любви к Богу, скажите, что вы меня понимаете.

Наверно, мой отец, наконец, посмотрел на наши лица, потому что он спрашивает:

— Это же не проблема, верно?

Открываю свой рот, чтобы сообщить ему насколько, черт возьми, это огроменная проблема, но Кейт и тут меня обскакала:

— Нет, мистер Эванс, конечно, нет. Никаких проблем.

— Прекрасно! — он хлопает в ладоши и встает. — Через час у меня игра в гольф, так что я вас двоих оставляю. У вас есть время до завтрашнего вечера, чтобы согласовать свои предложения. В семь часов Андерсен будет в Ла Фортуне.

А потом он смотрит на меня в упор и говорит:

— Я знаю, ты меня не подведешь, Эндрю.

Вот черт.

Даже если тебе шестьдесят, и кто-то из родителей называет тебя полным именем, это все равно лишает тебя всяких аргументов.

— Нет, сэр, не подведу.

И он выходит за дверь. Оставляя меня и Кейт, сидящими на диване, с ошеломленным выражением на лице, как у выживших после атомного взрыва.

— Нет, мистер Эванс, конечно, нет! — прохныкал я. — Обязательно было так подлизываться?

Она зашипела:

— Заткнись, Эндрю! — потом она вздохнула. — И что мы теперь будем делать?

— Ну, ты, можешь совершить замечательный поступок — откланяться и выйти из игры! — можно подумать, такое когда-нибудь случится!

— Размечтался!

Я ухмыляюсь.

— Вообще-то я мечтаю о том, что бы ты склонилась над чем-нибудь… а не откланялась.

Она издала звук отвращения:

— Ну ты и свинья!

— Я пошутил! Почему ты всегда такая охеренно серьезная? Тебе надо научиться принимать шутки.

— Я умею воспринимать шутки! — говорит она оскорбленным голосом.

— Да? Это когда?

— Когда шутит не инфантильный осел, считающий себя божьим даром для всех женщин.

— Я не инфантильный!

Но с другой стороны божий дар? Мой рекорд говорит сам за себя!

— О, иди ты в задницу!

Я б хотел!

— Хороший ответ, Кейт. Очень умно!

— Козел!

— А ты… Александра!

Она на секунду замолкает, а потом пялится на меня.

— Что это значит, черт бы тебя побрал?

Подумай! И узнаешь!

Потер руками лицо.

— Ладно, слушай, это уже ни в какие ворота. Нас с тобой поимели. Нам обоим нужен Андерсен, но заполучить мы его можем, только если как-то начнем работать вместе. У нас с тобой… на все про все тридцать часов. Ты в игре или нет?

Она сжала губы с явной решимостью.

— Ты прав. Я в игре.

— Встречаемся в моем кабинете через двадцать минут, и приступаем к работе.

Я жду, что она начнет спорить. Жду, что она спросит, почему мы должны встречаться в моем кабинете — почему нам нельзя поработать в ее кабинете — как ворчливая домохозяйка. Но она молчит.

Говорит только «окей» и уходит из комнаты за своими вещами.

Я удивлен.

Может все сложится не так плохо, как я думал.

* * *

— Это самая идиотская идея, которую я когда-либо слышал!

Нет, это намного хуже.

— Я изучала Андерсена. Он старомоден. Вряд ли он захочет действовать вслепую, просто глядя в монитор ноутбука всю ночь. Он явно захочет чего-то конкретного, реального. Чего-то, что захочет взять с собой. Этого я ему и дам.

Уже за полночь. В моем кабинете мы чуть больше двенадцати часов. И за исключением последних нескольких минут мы обсуждали детали, каждый аспект наших презентаций и находили компромисс.

Такое чувство, что я подписал чертов мирный договор.

Кейт уже распустила волосы и скинула свои туфли. Я снял галстук, первые две пуговицы рубашки расстегнуты. По нашему внешнему виду можно сказать, что все у нас дружелюбно — прям закадычные друзья, которые всю ночь готовятся к сессии в колледже.

Если бы сейчас мы не пытались перегрызть друг другу глотки, конечно.

— И мне плевать согласен ты или нет. Я права. И я приношу доску для постера.

Я сдаюсь. Я просто устал ругаться из-за бумаги.

— Ладно, просто…

Несколько часов назад мы заказывали еду и работали во время ужина. У меня была паста с курицей, а Кейт предпочла сэндвичи с индейкой и картошку фри. Ужасно это признавать, но я под впечатлением! Очевидно, что она не подписывалась под правилом «Я питаюсь только салатом в присутствии противоположного пола!», которому, я клянусь, следуют многие цыпочки. С чего они это взяли? Можно подумать парни говорят своим друзьям:

— Знаешь, чувак, она была такой страшилкой, но когда я увидел, как она пожирает салат-ромен, то тут же решил ее отыметь!

Ни один мужик не хочет трахать скелет — никому не хочется грызть крекеры и запивать их водой на ужин, как узник войны. Это заставляет задуматься в какую злобную сучку она может превратиться позже от голода. А если парень на тебя запал? Отличный чизбургер его не испугает! А если не запал? Поглощение зелени на ферме ничего не изменит, поверьте мне.

Вернемся к великому сражению.

— Я делаю доклад, — говорю ей решительно.

— Не может быть и речи!

— Кейт…

— Это мои идеи, и представлять их буду я!

Нет, она специально выносит мне мозг! Специально доводит меня до безумия. Она, наверно, надеется, что я выброшусь из окна, только чтобы не терпеть ее раздражение. Тогда она получит Андерсена целиком!

Что ж, ее маленькая злобная афера не сработает! Я собираюсь оставаться спокойным. Считаю до десяти. Не позволю ей одолеть меня.