Все женщины – химеры

– Я бедный, – сказал я с достоинством. – Бедность – наследница музы, а кто сжился с бедностью – тот богат.

Она фыркнула:

– С деньгами бедность переносить легче. Судя по твоему «стронгхолду», конечно.

– Давай за стол, – сказал я. – Нечего щупать детективными глазами мою мебель. Царапины остаются.

Она оглянулась на плиту.

– А что там у тебя кроме пирога?

– Холодное мясо, – объявил я, – семга, орехи, зелень и что-то еще непонятное.

– Тогда надо спешить, – сказала она с сарказмом. – Сам такое меню придумал?

– Зачем? – ответил я в изумлении. – Мужчины должны жрать все. Иначе какие они мужчины?

Она села за стол, красиво подобрав ноги, на меня поглядывает искоса, потому что ее пистолет так и остался лежать на середине стола, как самое главное блюдо. Проверочка, похоже, ей удалась, хотя, видел, чуть не уписалась, когда дуло неожиданно быстро холодно и мрачно взглянуло ей в лицо.

– Это что? – спросила она. – Какое-то у тебя подозрительное все…

Я пожал плечами.

– Мой дедушка говорил «Хлеб да каша – вся еда наша». А сейчас миллиард продуктов доступны, все что пожелаешь!

– А что ты пожелал?

Я изумился:

– Чтоб я да занимался этой хренью? Вон Аня следит за моими потребностями. Как в необходимых микроэлементах, так и… вообще как бы.

– Во всем она хороша, – сказала она язвительно, – недаром все мужчины берут ее…

– Универсальная женщина, – согласился я. – Базовая. Надстройки делаем сами, а и то многие пренебрегают такой ерундой. Базовая женщина и так почти всех устраивает. Мы такие…

– Неразборчивые?

– Некапризные, – уточнил я. – Вот ты как кобра злая, а ниче так…

Она с отвращением покопалась вилкой в салате.

– А это вообще неизвестно из чего готовили… У тебя кухня из Сомали?.. Это что, жареные муравьи?

– Как можно, – ответил я в испуге, – муравьи почти люди! Это было бы каннибальство. Всего лишь кузнечики и немного богомолов в соусе. Говорят, в них какие-то питательные штуки. Разглаживают морщины.

Она сказала надменно:

– У меня нет морщин.

– Нигде-нигде? – спросил я с недоверием.

– Нигде, – отрезала она. – Ты же везде позаглядывал. Что ты наливаешь? Что наливаешь?

– Вино, – пояснил я. – Это такой напиток из винограда. В милицейской школе теорию не проходили, а все на практике, все на практике?

Она спросила с подозрением:

– А почему не из бутылки?.. Что, сам химичишь? А разрешение есть?

– У меня есть принтер, – напомнил я. – Это и есть мое разрешение. А марсал принтер готовит лучше виноделов.

Она презрительно наморщила нос.

– Кто же пьет марсал с креветками? Дикарь.

– А с чем его пьют?

Она пожала плечами.

– Откуда я знаю? Но марсал красный, и креветки красные, разве это красиво?.. Все равно что надеть высокие сапоги и шляпу с широкими полями!

– Да, – пробормотал я сраженным голосом, – тогда да… если так, то еще как да… кто бы подумал, высокие сапоги и шляпу…

– С широкими полями, – уточнила она.

– Да, – согласился я и даже поежился, – это ужасно. Хотя вообще-то если только сапоги и шляпу… то я бы, наверное, стерпел.

Она покосилась на меня с подозрением в больших серьезных глазах.

– Ты на что намекаешь?.. Думаешь, на голой высокие сапоги и шляпа с широкими полями будут смотреться лучше?

– Я их просто не замечу, – честно сказал я. – Как и остальные мужчины.

Она фыркнула:

– Примитивы. Но у тебя же нет женских сапог и шляпы?.. А то бы я тебе показала, что не сочетаются в любом случае.

– Могу распечатать, – предложил я услужливо.

Она отмахнулась, едва не сбросив с кончика вилки кусок заморского хрюкта на середину стола.

– Обойдешься. Женщине нужно верить на слово.

– Так то женщине, – протянул я. – А ты какая-то вся полицейская.

Она, накритиковавшись, ела уже спокойно, вообще кажется, что выпендривалась, а так вообще тоже не перебирает, только слабые люди смакуют еду, а еще больше тех вечно зажатеньких, что делают вид, будто разбираются в ней, стараясь показаться хоть в чем-то утонченными знатоками и выше по интеллекту, чем дворник Радж.

И все-таки я уловил, что ее глаза время от времени становятся отсутствующими, словно внимательно выслушивает какие-то инструкции через имплантированный в ухо приемник.

– Что-то новое? – спросил я. – Халифат уже захватил Турцию?.. А Франция еще держится или вот-вот падет, как вчера пала Испания?

Она поморщилась.

– Ты о себе думай. Есть данные, что все-таки это ты так прошел, как ангел смерти. Если кто и уцелел…

– Его и допрашивают?

Она вздохнула:

– Если кто и уцелел, то сбежал раньше, чем мы прибыли.

– Тогда у вас нет улик, – сказал я с сочувствием. – Нет человека, который мог бы пройти с пятого по первый этаж, убивая всю охрану.

Она фыркнула:

– Для человека, умеющего стрелять с двух рук, это не так и невозможно.

Я сказал обидчиво:

– Я что, выгляжу стариком? В наше время стрельба по-македонски – архаизм, пережиток седых времен, вроде битвы на слонах. Кто станет таскать два пистолета? Проще взять пистолет-пулемет, тот же «узи» или «Кедр». Вообще, как мне кажется, стрелять с двух рук по разным целям можно только из детских пистолетов пистонами.

Она сказала весело:

– Да ну? У тебя достаточно толстые руки. Накачанные. Ты удержишь оба пистолета.