Все женщины — химеры

– И тогда Антриас получит королевство целым? – уточнила она. – Так ты полагаешь?

Я кивнул.

– А вы полагаете не так? Простому человеку вообще-то все равно, кто на троне. Налоги везде платить надо. Мне кажется, они примерно равные всюду… Я имею в виду налоги. Да и короли вообще-то. Пусть и разного пола… А вы пригласили меня… Ой, не надо так зло, вызвали, вызвали! Велели!.. И я вот склоненный перед вашим могуществом, красотой и величием осанки… Для чего пригласили? В смысле, велели явиться и склониться?

Она морщилась, сказала почти брезгливо, но усталости в голосе только прибавилось:

– Вторжение армии Антриаса еще можно остановить.

– Так остановите, – ответил я.

Она кивнула.

– Я это и собираюсь сделать. Ты поедешь к королю Антриасу послом.

Я охнул:

– Это будет называться, вы остановили вторжение армии Антриаса?

Она кивнула снова:

– Да.

– Великолепно, – ответил я. – А при чем здесь я?

– Не кривляйся, – произнесла она. – Войны начинают короли, они же их и заканчивают.

– А у вас нет памятника Неизвестному Солдату? – спросил я.

Она чуть приподняла брови.

– Кому?

– Мне, – ответил я.

Она не сводила с моего лица по-змеиному неподвижного взгляда.

– Мне казалось, – произнесла она холодно, – ты сам предпочитаешь, чтобы о твоей роли знали поменьше.

– Правда? – спросил я.

Она ответила так же холодно:

– Мне уже доложили, что вы вдвоем всего лишь нагнали повозку с Рундельштоттом, а тот сам освободился, всех перебил, после чего вы втроем благополучно вернулись.

– Так и было, – заверил я.

Она чуть-чуть величественно наклонила голову.

– Не сомневаюсь. Хотя что-то долго он копил магию, мог бы и раньше.

– Ваше величество, что дает вам уверенность, что я побегу выполнять ваше повеление спасать ваше имущество?.. Я могу преспокойно сесть на коня и уехать в дальние королевства, для меня они все одинаковы, как и ваше. Где-то осяду, заведу друзей, жену…

– И тебя не будет преследовать, – поинтересовалась она негромко, – кровь убитых и замученных тысяч и тысяч людей? Изнасилованных женщин, прибитых к дверям их домов мужей, чтобы те, умирая в муках, видели, как насилуют их жен и убивают детей?

Мне стало чуточку неловко, но все равно это не моя война, я вообще человек маленький, в глобальность не лезу, в своем огороде не успеваю, потому вежливо поклонился и ответил, не поднимая взгляда:

– Ваше величество…

Она помедлила чуть.

– Слушаю.

– Ваша королевская мудрость подвела вас, – ответил я смиренно, – вы силой оставили меня здесь. И теперь почему-то уверены, что буду выполнять ваши приказы?..

– Я не уверена, – ответила она, – просто надеюсь.

– Разве политик может просто надеяться? – спросил я. – Ваше величество, вы… прижаты к стене? Вилами к горлу?

Она некоторое время молчала, затем вперила в меня злой взгляд.

– Ты уже все понял. Зачем спрашивать?

– Ваше величество, – проговорил я, – в такую эпоху… более жизнеспособными являются страны, где вся власть в одном железном кулаке. В вашем королевстве слишком много… свобод. Вы даже мятежника Роммельса не желаете давить, потому что пришлось бы в том лесу на каждом дереве повесить по несколько человек… А так, возможно, повзрослеют, одумаются, вернутся к мирному труду. Тем более что у вас и налоги умеренные, и произвола почти нет, так как везде местные суды из самих же крестьян или городских жителей…

Она смотрела с неподвижным лицом, явно не понимая, к чему это говорю. Вроде бы хвалю Антриаса, но в то же время…

– Значит, – произнесла она тем же ровным голосом, но я, теперь чуткий, как сверчок ночью, уловил в ее голосе смертельную усталость и чувство поражения, – значит, ты уверен, что надо сдаться? Или к чему ты это…

Я ответил с величайшей неохотой:

– К тому, что ваше правление… лучше, чем у соседей. По крайней мере лучше, чем в королевстве Антриаса. Я там был недолго, но достаточно спросить дорогу пару раз, чтобы понять многое… Только потому постараюсь что-то сделать. Еще не знаю что. Но вряд ли брошусь, уж простите, выполнять ваши указания.

Она вперила в меня лютый взгляд, лицо перекосилось в злобной гримасе. Сейчас, мелькнула мысль, позовет стражу и велит меня тут же казнить…

Она медленно выпустила воздух из груди, заметно осела в кресле, потерялась величественность так сильно, что, не будь я демократом, даже пожалел бы как женщину.

– Да, – прошептала она убито, – это не твое королевство… И что ты хочешь?

Я посмотрел на нее в упор.

– Ваше величество, а вы не заметили, что за весь этот длинный разговор… вам даже не пришло в голову пригласить меня сесть?

Она несколько мгновений смотрела на меня не то ошалело, не то с полнейшим непониманием, затем произнесла холодно:

– Это узаконенный порядок. Традиция. Так было всегда… Я королева!

– Хорошо-хорошо, – сказал я поспешно. – Я же не настаиваю.

Ее взгляд оставался таким же ледяным, но после паузы произнесла почти равнодушно:

– Да, ты устал после такого трудного… дела. Разрешаю сесть.

Я поклонился, стараясь, чтобы не выглядело слишком иронически, иначе взбесится.

– Благодарю вас, ваше величество. Я в самом деле устал, а не потому что.