Все зло в шоколаде!

Спаситель мгновенно растворился в толпе. Кажется, еще раньше, чем отзвучали его последние изящные слова. Только спаситель ли? Запоздалый скепсис нахлынул на Иринку. Уж больно шустро остроухий слинял от змейки. Эльфы в общении со зверушками всех мастей такие, хм, эльфы, что для проявления столь явного страха должны были иметься веские причины. И кстати, не помнила Ивка особого трепетного отношения у эльфов к отправляющейся в странствие молодежи. Дети, да – это святое, но поросль должна пробиваться сама. Станет деревом – честь и хвала, завянет – таков промысел Звездной Четверки и покровительницы расы Лайшеаллы. Уж не в бордель ли ее дивнорожденный ухарь сманить пытался? А как змейку узрел, так в бега кинулся, пока наказание не огреб?! При мысли о наказании этого конкретного типа рот наполнился вкусом молочного шоколада.

«Интересный эффект! Может, так все эльфы пахнут?» – подумала Иринка. А следом в голове щелкнуло вторично: «А на каком, собственно, языке я с этим ушастиком разговаривала?»

Насколько знала Ивэйда, а теперь и Иринка Ивкина, у каждого народа мира был свой язык, но одновременно существовал и всеобщий, который использовали для бесед между собой, торговли, дипломатических переговоров, книгопечатания. Люди так вообще именно на всеобщем говорили, самодовольно трындя в кулуарах, что это все остальные расы их язык спионерили. Остальные же сплетничали о том, что они в сем мире изначально жили, а люди пришли откуда-то и остались, нагло прихватизировав самый простой из языков.

У вампиров, конечно, язык был свой, родной для Ивки. Но и всеобщий она знала отлично, потому что знание это вбивалось с младых ногтей даже самым ленивым отрокам и отроковицам. А вот эльфийским, тем самым, на котором она только что вела беседу с дядей-эльфом, Ивэйда владела скверно. Несколько общих слов и расхожих фраз были ее потолком. Словом, уровень владения английским у младшего школьника.

Так знала Ивка раньше, а теперь, кажется, этот язык прописался в ее голове на равных правах с двумя другими. Это что же получается? На Маруську здесь не сошлешься, неужели колечко на пальчике постаралось? Узор-то на нем типично эльфийский и работа тонкая. Вот так чудеса в решете! Что ж, ладно. Порадоваться собственным рояльным талантам полиглота можно будет и потом, а сейчас следует решить, куда пойти, куда податься. День-то уже за середину перевалил.

Двигаться на поиски храма Звездной Четверки, к которому мимо нее, шумно обсуждая желание поклониться Вейхо, протолкалась компания каких-то бродячих комедиантов, сейчас было совершенно незачем. Во-первых, не хотелось попадать второй раз за день близко к алтарю Деварда, во-вторых, к просьбе о покровительстве Лайшеаллы ей еще совершенно нечего было присовокупить. Она ни единого дерева не посадила и ничего иного благостно-животворящего не свершила. Пугательные и убивательные деяния для преклонения перед алтарем богини не годились категорически.

В очередной раз легонько вздохнув о своих печальных перспективах в поиске великих божественных милостей, Иринка миновала «Лавку путника». Нет, не скамью, а магазин, где торговали всяким надобным для путешествий барахлом, и повернула за угол здания. Чтобы с разгону буквально налететь на уже знакомый зеленоглазый указатель пансионов.

– Опять ты? – удивилась девушка.

– Лло-р-ра? – неуверенно спросил эльф, кажется сам не понимающий, что он тут до сих пор делает.

– Была с утра, – задумчиво согласилась Иринка, имея в виду проделки некоего божественного сумасброда Вейхо. Если одну девушку этот звездный тип с легкостью перебрасывает в другую, то что ему стоит в следующий раз перебросить ее в мальчика или зверушку? Да как два пальца об… об асфальт, короче. – А ты, лорр, кем хочешь быть? Моим обедом?

Мелодичный голос Иринки-Ивки вдруг стал вибрирующим бархатом. И эльфа словно бросило навстречу вампирше, заставило отклонить набок и запрокинуть голову, подставляя шею.

Запах шоколада томной, соблазнительно-манящей пеленой повис в воздухе. Дальше Иринка уже наблюдала за собственными действиями как бы со стороны. Тело действовало на инстинктах и рефлексах рода Темного Искуса. Прорезавшиеся клыки впились в кожу эльфа, прокусывая ее. Рот наполнился вкусом ванильного молочного шоколада. Тонко, протяжно застонала жертва, совершенно очевидно испытывая не смертный ужас, а ощущения, противоположные по полярности.

Широкий Ивкин капюшон скрыл от всех случайных прохожих подробности происходящего. Эльф в блаженстве постанывал, опираясь на стену, Иринка-Ивка ела. И это было вкусно!

«Все-таки сутенер, я была права, – сыто и цинично констатировала вампирочка после пятого глотка и лизнула вкусняшку, не только закрывая две ранки на шее, а еще и заставляя их в секунду-другую исчезнуть бесследно. – Но не конченый подонок. Каждый крутится в этом мире, как может. Если у очередной одинокой остроухой девочки недостанет мозгов игнорировать добренького дядю, провожающего в уютный пансион, кто ей доктор? Вот в чем секрет: мозг либо есть, либо попросту нет».