Все зло в шоколаде!

И девушка решила попробовать. Она подняла руку к венку – живому пульту управления всей зеленой массой. Погладив его, отправила четкий мысленный посыл-просьбу: «Мне нужны спрятанные тут монеты. Достань, а?»

Симпатичный живой цветочный ковер всколыхнулся сначала крупной волной, потом чередой мелких, будто кто-то большой орудовал гигантским ситом. Следом плети ядоцвета разошлись, обнажая корни, камни, тонкий слой земли и изрядную кучку монет разного номинала в полуистлевших обрывках ткани. Кому изначально принадлежала находка – владельцу дома или бандитам, – установить уже не представлялось возможным.

И Иринка, не скупясь, озвучила очевидный краткий принцип дележки нежданно прилетевшей халявы: все пополам! Так что раскидать монетки на две кучки, а затем ссыпать их в кошельки много времени у кладоискательниц не заняло, зато принесло массу позитива.

Плющ как раз успел ликвидировать прогалину в роскошном живом ковре, когда колокольчик у ворот как-то судорожно тренькнул. Разок, потом другой и зашелся в нервном дребезге.

– Ты кого-нибудь ждешь? – насторожилась Канапелька, поводя чуткими ушами, для которых звук был еще тем издевательством.

– Только твоего брата, – напомнила Иринка, многозначительно пошевелив бровями.

Переглянувшись, девицы поспешили к воротам. Там было что-то или было нечто? Ивкина затруднялась с подбором термина. Брат – не брат? Понять, кто таится в зеленом вертикальном коконе, извивающемся, как червяк, подвешенный на трех лианах подлиннее, понять было чрезвычайно сложно. Лишь парочка боковых отростков сверху намекала, что там, внутри кокона, можно попробовать найти кого-то по-гоблински развесисто-ушастого.

А вот когда изнутри раздалось не то мычание, не то рычание, не то отборный мат, Кенибас безошибочно завершила опознание, идентифицировав родственника:

– Клиг! Точно он!

«Раз Клиг, надо отпускать», – констатировала Иринка, пытаясь сообразить, как этой «гусенице» удалось позвонить у ворот снаружи и распутает ли чрезвычайно самостоятельный плющ жертву добровольно, не откушав попутно кусочек-другой как компенсацию за труды.

– Кенибас! – ответом прозвучал встревоженный голос снаружи. – Клиг цел? Полез, потом захрипел и теперь только мычит. Я на всяк случай остался, звоню.

– Флик? – узнала вопрошающего гоблинка. – Вроде цел. Вы одежку принесли?

– У Клига, я тропыгаев держу. Тут привязать негде, место незнакомое, ускачут, одних не оставить.

– Сейчас, погоди! – кивнула Иринка в ответ на просительный взгляд новой знакомой и мычание «гусеницы».

Попаданка ласково постучала по кокону пальчиком, и плющ опал, освобождая пленника и принимая невинный кустово-газонный вид. Будто и не был миг назад опасной ловушкой. Парень, вылупившийся из него, тоже был зелено-оливковым, ушастым (левое ухо без острого верхнего кончика) и жилистым. Бугаем он не выглядел, но и на звание безобидного хлюпика претендовать не мог. Узрев сестру, Клиг с хриплым рыком выдал на языке гоблинов много непечатных впечатлений о сестре, ситуации и мире в целом. Канапелька выпалила ему столь же цензурный ответ.

И только спустя несколько секунд после начала разговора Иришка сообразила: знание гоблинского языка от продегустированного сынка наместника ей досталось, но знание жаргона бонусом в него не включалось. А именно на чем-то вроде арго сейчас и общалась парочка гоблинов, выясняя обстановку.

Нет, обидно Ивкиной не стало. Она и так уже поняла, что Канапелька не ангел, у которого крылышки подрезали, а метлу вручить забыли. Что ж, каждый свою социальную нишу занимает. Вон эта гоблинка вообще мерзавкой не была, раз приятным вкусом не обладала, зато человек, облеченный властью (это новоявленная вампирочка подумала о Келдирете), был вкусен просто неимоверно, то есть являлся первостатейным гадом. От Клига, кстати, тянуло мятными карамельками. Не ресторанный вкус, но на погрызть потянет.

Так несколько минут пообщавшись, родственники пришли к общему знаменателю, и Клиг, выглядевший немногим старше Канапельки, передал сестре скатку с одеждой. Гоблинка, ничуть не стесняясь, скинула с себя окровавленные лохмотья и спокойно стала переодеваться.

– Ясных дней, звездных ночей. Спасибо за сестру, лорра, – вежливо склонил голову перед Ивкиной молодой гоблин, являя не только знание ругательств, но и стандартного этикета.

– Звездных ночей, ясных дней. Ей повезло, что мой плющ-симбионт охраняет владения Шипоцвета, – пожала плечами Иринка. – Когда я проснулась, он уже разобрался с нарушителями периметра, заодно и поел.

– Но спасли ее вы, – вставил Клиг.

– Брр, не напоминай, она такая невкусная, – пожаловалась Иринка под возмущенное фырканье Канапельки, оправляющей одежду, и смешок ее брата.

– Кроме шуток, – посерьезнела Ивкина. – Вы аккуратнее, развалины как ухоронку больше не используйте. Плющ теперь владения стережет, и без приглашения сюда лучше не соваться. Может, и не придушит до смерти, но незабываемые впечатления и ощущения гарантированно получите.