Всеблагое электричество

Когда я полез в карман брюк за носками, то наткнулся на трусы, пришлось переодеваться. К счастью, Лука все это время держал оборону и переругивался через дверь с прибывшими по мою душу полицейскими.

— А ордер? — вопрошал вышибала. — Есть у вас ордер? Нет ордера? Ариведерчи!

Констебли ожидаемо грозили всеми возможными карами, а заодно предупреждали, что черный ход взят под наблюдение и мимо них там и мышь не проскочит. Удивительно, но они даже не пытались выяснить имя охранника, провожавшего танцовщицу после работы, оно уже было им известно. На улицу вызывали именно Жана-Пьера Симона.

Лука посматривал на меня с все возрастающим удивлением, а я заранее выложил из карманов бумажник, блокнот, кастет и пистолет, уселся на стул и спокойно попивал сельтерскую в ожидании прибытия адвоката. Наконец громила не выдержал и негромко спросил:

— Это точно не из-за Джузеппе? На улице целый взвод!

— Из-за Джузеппе они бы уже вломились внутрь без всякого ордера, так? — усмехнулся я в ответ. Да и сейчас нам не вынесли дверь наверняка исключительно из-за предупреждения местных полицейских о высоких покровителях «Сирены».

Как бы то ни было, арест откладывался.

А потом из остановившегося у клуба экипажа выбрался важный темноволосый господин в дорогом костюме. Был мэтр Готар высоким и широкоплечим, но из-за сидячей работы заметно обрюзг, хоть и пытался по мере сил молодиться и даже подкрашивал седину.

— Расступитесь! — потребовал адвокат. — Уважаемые, прошу вас, освободите дорогу!

Сыщик в штатском и не подумал посторониться, но служебная карточка адвоката заставила его скривиться и отойти от лестницы.

Наблюдавший за происходящим в окно Лука негромко рассмеялся, а вот мне было не до смеха. Нечему радоваться, когда тебя собираются арестовать по обвинению в убийстве. Пусть дело и рассыплется, будто карточный домик, но могут ведь до участка и не довести.

Мэтр Готар поднялся на крыльцо и повысил голос:

— Господа! Будьте любезны открыть дверь! — Он тут же обернулся и потребовал у полицейских: — Назад, уважаемые! Отступите назад!

— Мы должны произвести арест!

— Для этого достаточно одного человека! Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал?

Констебли переглянулись и отступили, на крыльцо поднялся тот самый тип в штатском.

— Посоветуйте клиенту не усугублять ситуацию! — потребовал он и рявкнул: — Отоприте уже эту чертову дверь!

Полицейские у броневика поудобней перехватили дубинками, а кто-то даже нацелил на клуб карабин, поэтому я не стал медлить и кивнул Луке.

— Давай!

Вышибала отпер замок и приоткрыл дверь, тогда я высунул на улицу пустые руки и крикнул:

— Сдаюсь!

Полицейский в штатском медлить не стал, ловко обогнул адвоката и защелкнул у меня на запястьях стальные браслеты.

— Жан-Пьер Симон! — с выражением произнес он после этого. — Вы арестованы по обвинению в убийстве Оливии Пети, так же известной как Ольга Орлова!

3

Дальше все прошло быстро, просто и обыденно. Меня погрузили в броневик и повезли в Ньютон-Маркт. Изрядно озадаченный мэтр Готар покатил на своем экипаже следом. Детектив-сержант криминальной полиции наотрез отказался отвечать на его вопросы и посоветовал обратиться за разъяснениями к некоему инспектору Остриджу.

Имя это показалось смутно знакомым, но голову словно набили ватой; вспомнить, где и при каких обстоятельствах слышал его раньше, не удалось. Да и не пытался особо. Просто сидел на боковой лавочке, стиснутый с двух сторон дюжими констеблями, и бездумно смотрел в зарешеченное окошко в противоположном борту броневика.

Изредка меж крыш домов там мелькало небо, это успокаивало. Но одновременно и пугало. Вдруг дальше только и буду смотреть на него через решетку?

На улице броневик останавливаться не стал и заехал в просторный подвал Ньютон-Маркта, весь залитый ослепительным светом электрических ламп. Оттуда меня провели в помещение для задержанных и заперли в отдельную клетку. Наручники снимать не стали.

Причина заминки выяснилась очень быстро: вскоре появился мэтр Готар, и уже в его присутствии у меня изъяли всю одежду и обувь, предоставив взамен полосатую арестантскую робу. Адвокат остался согласовывать список изъятого, а я вновь обзавелся блестящими браслетами и отправился на оформление. Первым делом у меня, перепачкав пальцы черной тушью, сняли отпечатки, затем измерили рост и сделали снимки анфас и в профиль. После этого отвели в камеру для допросов.

Инспектор Остридж оказался невзрачным господином, невысоким и тщедушным. Жиденькие светлые волосы были зачесаны на прямой пробор, глаза казались влажными на вид и масляно блестели. Время от времени инспектор промакивал их платочком.

Меня усадили за массивный стол с прикрученными к полу ножками и приковали руки к его железным дужкам.

— В этом нет никакой необходимости! — возмутился мэтр Готар, который с боем выбил разрешение присутствовать при допросе.

Инспектор проигнорировал это замечание, взглянул на часы и продиктовал дату и время допроса полицейскому клерку за конторкой в углу. Затем сыщик с усмешкой произнес: