Всеблагое электричество. Пенталогия

— И карта не идет, — понимающе усмехнулся я.

— И это тоже, — подтвердил Гаспар, отпил горячего кофе и указал куда-то через дорогу. — О, хозяйка прикатила.

Я обернулся и увидел, как из открытого экипажа на тротуар выбирается Софи в простом белом платье и шляпке с широкими полями.

Никого из охранников при ней не было.

— Не понял? — проворчал я, достал бумажник и выгреб монеты из отделения для мелочи.

— Заплатишь за меня? — спросил Гаспар. — А то на мели.

— Заплачу.

Я ссыпал на край стола горстку мелочи и раздраженно зашагал через дорогу, не пропустив при этом отчаянно сигналившую клаксоном самоходную коляску. Шофер высунулся из окошка и заорал благим матом, тогда Гаспар щелчком пальца отправил к нему в окошко окурок и спокойно зашагал вслед за мной. Баламут моментально заткнулся и согнулся в три погибели, пытаясь отыскать сигарету, прежде чем та прожжет обивку салона или его собственный костюм.

Софи хоть и видела нас, не стала дожидаться на крыльце и прошла в клуб; я забежал следом и с ходу спросил стоявшего в дверях Луку:

— Ты что, отпустил Софи вчера одну?

Лука покрутил завитой кончик уса и спокойно ответил:

— Она уезжала не одна. Сказала, охрана не нужна.

Гаспар рассмеялся.

— Ну Лука! Ну ты как всегда!

— Иди поспорь с ней! — резко бросил громила, достал платочек и протер им блестящую восковой натиркой макушку. — Мое дело маленькое. Мне говорят, я делаю.

Я беззвучно выругался, поспешил за Софи и без стука распахнул дверь ее кабинета.

— Интересно, с кем и где ты провела эту ночь, моя дорогая кузина?

Софи сняла шляпку и потребовала:

— Закрой дверь.

Я переступил через порог, выполнил распоряжение и напомнил о своем вопросе:

— И все же? Где ты была?

— Это не твое дело, дорогой кузен. Я способна сама позаботиться о себе.

— Как в прошлый раз?

— Такого больше не повторится! — отрезала Софи, встала у зеркала и принялась расчесывать черные локоны. Под ее глазами после бурной ночи залегли густые тени, а лицо было самую малость бледнее обычного.

Я уселся в кресло и проворчал:

— В самом деле? Уверена?

— Ревнуешь, Жан-Пьер? Это лишнее.

— Я хочу знать, где тебя искать!

— Там ты меня больше не найдешь, — отрезала хозяйка клуба, положила расческу на туалетный столик и отошла к бару. — Тебе что-нибудь налить?

— Это лишнее, — отказался я.

Софи негромко рассмеялась.

— Не дуйся, Жан-Пьер! Лучше расскажи, как все прошло.

— Табак в каретном сарае, — сообщил я. — Чем раньше переправим его китайцам, тем лучше.

— Я позвоню и обо всем договорюсь, — пообещала Софи. — Джимми Чен будет доволен.

— Еще бы он не был! — фыркнул я.

Если мы на тонне табака заработаем чистыми шесть тысяч франков, то китайский делец наварит много-много больше. На лотках сигареты стоили от пяти сантимов и выше, поэтому при цене в три сантима за сигарету никаких сложностей со сбытом у Чена не возникнет. А это минимум тридцать тысяч! Накладные расходы для него будут не столь уж высоки: многие приезжающие в Новый Вавилон эмигранты из Поднебесной поначалу готовы работать лишь за еду и ночлег. А к чему тратиться на хитроумные машинки, если к твоим услугам сотни почти бесплатных рук?

— Если все пойдет успешно, — задумчиво произнесла Софи, — китайцы будут закупать тонну в месяц. Шесть тысяч франков помогут удержать клуб на плаву. Но сейчас я хочу поговорить не об этом…

Я сразу напрягся.

— Что-то не так? Моран расспрашивал тебя о графе?

Хозяйка клуба села за свой стол, вытащила из сумочки портсигар и спокойно произнесла:

— Расспрашивал.

— И что ты ему рассказала?

— А что я ему могла рассказать? — остро глянула в ответ Софи своими бездонными зелеными глазами. — Нет, инспектор, я понятия не имею, куда подевался мой дражайший супруг. Нет, за эти два года он не выходил со мной на связь. Нет, детектив-сержант о его исчезновении не говорил, просто требовал открыть сейф. Нет, не знаю, зачем ему это понадобилось. Возможно, он просто нуждался в деньгах, вы так не считаете?

Я так не считал и полагал, что инспектор Моран тоже не счел эту версию сколь бы то ни было убедительной.

— Если все прошло гладко, что тебя беспокоит?

Софи вставила тонкую сигаретку в мундштук, закурила и задумчиво выдохнула струйку табачного дыма.

— Есть возможность заработать.

— Так это же хорошо?

— Обстоятельства таковы, что меня терзают смутные сомнения, — покачала головой Софи и откинула с лица черный локон. — Хотя выбора мне не оставляют…

Я откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу, сцепил пальцы.

— Давай с самого начала.

Кузина сделала еще одну затяжку, отложила мундштук на край пепельницы и сказала:

— Стефан Фальер был моим другом. И не ухмыляйся так — другом, и только другом, я с ним не спала.

— И в мыслях не было, — развел я руками. — Стефан Фальер — это бывший министр юстиции? Тот, который застрелился?

— Он, — подтвердила Софи. — Фальер был человеком герцога Логрина, именно ему он был обязан своей карьерой. Иногда Стефану поручали делать за других грязную работу.

Я поморщился. «Грязная работа» должна быть воистину грязной, чтобы обстоятельства дела волновали кого-то через два года после смерти исполнителя.