Всегда буду рядом

Ямамото приобнял ее за плечи, улыбаясь сыпавшимся со всех сторон фотовспышкам. И Кира разглядела в толпе гостей старого знакомого Леонарда Шувалова, как-то изумленно-ревностно наблюдавшего за этой сценой. Поймав его взгляд, она улыбнулась и подмигнула – мол, так-то, знай наших.

Кира плохо запомнила, что происходило на банкете, посвященном финалу конкурса. Она все еще не пришла в себя, все еще двигалась, словно пришибленная своим внезапным успехом. На сцене хрипела какая-то ультра-модная рок-группа, кругом звенели бокалы, в носу щипало от шампанского. Саму ее постоянно хватали под руку и что-то нашептывали на ухо вкрадчивыми голосами – кажется, всем теперь хотелось заручиться расположением победительницы конкурса.

– Поздравляю, дорогая моя! Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, – провозгласил кто-то у нее за плечом.

Кира обернулась и снова увидела Ленчика – на этот раз он умудрился подобраться к ней поближе. Может, рассчитывал через нее завести знакомство с самим Мэтром. Кира взглянула на человека, некогда давшего ей дорогу в модельный бизнес. Того самого, который когда-то так заворожил ее, вчерашнюю школьницу, своей андрогинной красотой и томной грацией, того, в которого она так нелепо по-детски влюбилась и из-за которого так отчаянно страдала, когда ей открылась вся правда о ленчиковской ориентации. Во всем этом теперь ощущалась странная ирония. Забавное, однако же, чувство юмора у судьбы…

– Спасибо, Ленчик! – искренне поблагодарила Кира и, наклонившись, поцеловала Шувалова в щеку.

– Теперь забудешь, конечно, старых друзей? – поддразнил тот. – Еще бы, с самим Ямамото компанию водить будешь, где уж нам…

– Ну что ты, Ленчик, разве тебя можно забыть? – возразила Кира.

– Это верно, – приосанился Шувалов, а затем, обхватив Киру за талию, интимно шепнул на ушко: – А где же твоя пацанка? После будете праздновать только вдвоем, мм?

Кира, ничего не ответив, выкрутилась из шуваловских объятий и постаралась незаметно просочиться к выходу из ярко освещенного зала. Нужно было заглянуть в гримерку, проверить, все ли у нее в порядке с макияжем и прической, и… И позвонить.

В коридоре Кира столкнулась с одной из конкурсанток, та проводила ее тяжелым, завистливым взглядом. Кира же, не обратив внимания, свернула в комнату, где все девушки переодевались перед финальным выходом, сняла с выделенной ей вешалки сумочку и достала мобильный телефон – только недавно появившееся новшество, здоровенную, тяжелую, черную «Мотороллу». На узком зеленоватом экране мигал неотвеченный вызов, и Кира, выматерившись сквозь зубы, перезвонила по определившемуся номеру.

– Психиатрическая клиника имени Сеченова. Платное отделение, – отозвалась трубка.

– Здравствуйте, это Кравцова, – поздоровалась Кира. – Мне звонили…

За ее спиной кто-то заглянул в гримерку, в приоткрытую дверь тут же загрохотала музыка, и Кира, не оборачиваясь, резко махнула рукой – закройте, мол.

– Да-да, это по поводу вашей… родственницы Марины Глебовой, – подтвердила трубка.

Кира почувствовала, как мгновенно похолодели у нее руки. От радостной эйфории не осталось и следа.

– Что случилось? – как можно ровнее спросила она.

– Видите ли, сегодня вечером произошел инцидент. Доктор во время вечернего осмотра обнаружил, что Глебова находится в состоянии наркотического опьянения.

– Твою мать, – тихо выругалась Кира. – Но как? Как это возможно? У вас что там, вообще не следят за пациентами? Я такие деньги плачу…

– Наши специалисты осуществляют постоянный контроль за больными, – обиделась администраторша. – Но вы же знаете, как изворотливы могут быть наркоманы…

– Хорошо, я сейчас приеду, – сухо завила Кира.

Администраторша попыталась было что-то возразить насчет неприемных часов, но та уже дала отбой.

В палате было полутемно. Только с противоположной от Киры стороны кровати горел ночник, и какой-то хитроумный медицинский прибор подмигивал зелеными огоньками, отблески которых придавали Марининому лицу мертвенный оттенок. Кира поежилась, усилием воли отогнала жутковатые ассоциации и шагнула к постели. От Марининой руки – тоненькой, хрупкой, как птичья лапка, – вверх тянулась пластиковая трубка капельницы. Глаза Марины были закрыты, влажные слипшиеся ресницы подрагивали, темные короткие пряди волос разметались по подушке. Сейчас она больше, чем когда бы то ни было, походила на заблудившегося мальчишку.

Кира, решив, что Марина спит, старалась двигаться не слышно, но та вдруг пробормотала, не открывая глаз:

– Пришла… – И в голосе ее было столько слепого обожания, что у Киры надсадно заболело в груди.

– Где ты взяла героин? – строго спросила она.

Выдерживать характер было трудно, хотелось броситься к Марине, маленькой, беспомощной, наивной, обхватить ее руками, спрятать у себя на груди, загородить от всего мира. Но Кира знала – не сработает. Это они уже проходили.

– Я… Я не брала, я… Просто… – залепетала Марина.

Она и врала нелепо и беспомощно, как школьница. Кира демонстративно развернулась, прошагала к двери и взялась за ручку.