Всегда Coca-Cola

- Мы ничего не можем с этим сделать, и не сможем никогда, пока Америка имеет абсолютное техническое превосходство над миром. А поскольку американцы запретили всем государствам мира какие бы то ни было научные разработки...

- Я знаю, что вы сейчас скажете. Что вам нужны их хайтековские кампании, что вам нужны их технологические секреты, а для этого вам нужны их деньги. Легальные деньги.

- Да. Легальные деньги. Честно заработанные в Америке по американским законам. Сопротивление очень слабо, мы только поднимаемся на ноги. У нас есть маленький шанс, и мы не имеем права его упустить. Конкретно, сейчас нам были нужны какие-то пятьсот миллионов. А поскольку лучшее, что мы умеем, это воевать...

- ...то вы заставили меня принять участие в этой мерзкой забаве. И разбомбили эту несчастную страну, чтобы взять кучу призов.

- Да. Заставили принять участие в этой мерзкой забаве. Как ты помнишь, мы возились с тобой два года.

- Почему вы не объяснили мне сразу?..

- Потому что ты не стал бы этого делать. Ты бы отказался. Или сразу, или, еще хуже, в последний момент.

- Спасибо. Вы все-таки считали меня неплохим человеком.

- Нет. Мы считали тебя обычным человеком.

- Теперь весь мир считает меня подлецом. Вы же меня ко всему прочему сделали еще и руандийцем.

- Чтобы увеличить сумму приза.

- Несколько лишних миллионов?

- Деньги не бывают лишними. Кроме того - знаешь, кто тебя сбил?

- Нет.

- Бот, управляемый одним руандийцем. Мы действовали чересчур успешно, а он серьезно рассчитывал на Главный Приз. Он же не знал, что мы уже подорвали президентский бункер. Вот и... в общем, сдали нервы.

- Вы хотите сказать, что есть мерзавцы и похуже меня?

- Нет. Он не мерзавец. Он обычный человек из обычной бедной страны. Он хотел вырваться оттуда. Чтобы жить по-человечески. То есть стать американцем. Любой ценой. Чтобы оплатить доступ в Среду, он продал почку. Он участвовал в лотерее несколько раз, но ему не везло. А тут ему достались три ракеты.

- Как трогательно. Сколько человек он убил?

- Всего шестьдесят. Немного, но, в общем, и немало. Но там не было ни одного военного. За это по правилам призов не полагается. Правда, он что-то там все-таки разбомбил.

- Откуда вы это знаете?

- Мы его завербовали. Теперь он агент Сопротивления.

- Симпатичные у вас кадры.

- У нас. Никогда не забывай об этом. А что касается какого-то там мира, который считает тебя подлецом... Подавляющее большинство людей на этой планете завидует тебе черной завистью. Что касается остальных - у нас есть цель и задача. Она должна быть выполнена любой ценой, чего бы это ни стоило...

Человек, называющий себя агентом Сопротивления, явно собрался произнести длинную речь, но ему уже стало скучно. Хватит. Пора закругляться. Предпоследняя стадия.

- Ладно. Хватит бухтеть про цель и задачу. Давайте так: я опишу ситуацию, как я ее понимаю, а вы пока просто помолчите. Просто помолчите, ладно?

Собеседник замолчал.

- Прежде всего. Сначала про вас. Вы - мелкий агент одной из американских разведок. Я - завербованный лох, которого замазали по полной. Я участвовал в разгроме Руанды, поубивал там кучу народа, и получил за это уйму денег. Стал на неделю-другую известным в Среде персонажем с сомнительной репутацией. При этом лишившись своего настоящего имени, гражданства и идентификационных данных. Я у вас в руках, вместе со всеми своими сребренниками. Кстати, о сребренниках. Ведь никаких денег тоже нет, не правда ли? Призы, акции - это все мулька? Как только я попытаюсь воспользоваться этими деньгами, вы тут же распорядитесь вложить их туда, куда вы скажете. Оставив мне некий минимум на личное потребление. То есть, попросту говоря, мое жалованье. Интересно, кстати, сколько вы там положили мне на прожитьё? Впрочем, не суть важно. Куда дороже другое - чувство вины. Вы ведь этого хотели? Ведь вам нужны люди, работающие не за страх, а за совесть, и при этом не особенно интересующиеся, что именно они делают и почему? У Америки всегда были с этим проблемы, не так ли? А тут все получается очень красиво. Я - агент антиамериканской организации, знаменитого Сопротивления, с хорошо расковырянной язвой в душе: во имя Большого Дела мне пришлось взять на себя вину за гору трупов. Да, еще и рука с ногтями. Рука-то хоть была настоящая? Или нарисовали?

На другом конце стола никого не было.

- Э, нет, так не пойдет. Ты ведь здесь, я знаю. Меня интересует только один вопрос: зачем я вообще вам понадобился?

Прямо из пустого места раздался все тот же голос: