Всегда есть выбор

— Лорд… э… Рейли, — начала она, опустив голову. Рейли снова приготовился к отповеди: сейчас отчитает его за то, что он вчера ее бросил. Иногда трудно было поверить, что она много моложе его, настолько она скучна.

— Да? — подбодрил он ее.

Лицо ее стало серьезным, как у судьи. Руки были стиснуты на коленях, словно она готовилась произнести важную речь. Вполне возможно, что она помогала викарию готовить проповеди, подумал Рейли. Неужели его незначительный проступок заслуживает такого сурового осуждения? Ему захотелось приподнять за подбородок ее голову, но он опасался, что это может плохо кончиться.

— Я хочу извиниться за свою вчерашнюю резкость, — сказала она. — Я устала с дороги… Однако мне не следовало срывать на вас свое плохое настроение.

Изумлению Рейли не было предела. Сначала сподобилась пошутить, а теперь извиняется. Чудеса, да и только! Может, его Джейн не так уж и плоха?

— Не извиняйтесь. Мне самому невероятно надоело наше путешествие, — ответил Рейли и тут же пожалел о своем признании. Он практически обвинил ее в том, что она наводит на него скуку. На самом деле так и есть, но нельзя же проявлять невежливость!

— Скажите, пожалуйста, какие у вас планы относительно меня. — Она, наконец, подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Относительно вас? — запинаясь, спросил он. Неужели потребует от него выполнения супружеских обязанностей?

— Если вы хотите оставить меня в Лондоне, то я бы предпочла вернуться домой или к Шарлотте.

Рейли сдвинул брови. О чем это она говорит?

— В Лондоне? Почему вы решили, что я оставлю вас в Лондоне? — К чести Рейли, эта мысль даже не приходила ему в голову. — Я понимаю, что у вас нет желания ехать в Нортумберленд, — сказал он, устраиваясь поудобнее. — Путешествие утомительное, но мне бы хотелось, чтобы мы поехали туда вместе. Мне понадобится моральная поддержка.

— Что значит моральная поддержка?

— Возможность поплакаться кому-нибудь в жилетку, — пояснил он, ударив себя в грудь в притворном отчаянии.

— Вы никогда не бываете серьезным?

— А зачем? У моих родителей хватает серьезности на всех. Это так скучно и, я полагаю, вредно для печени.

— А я считаю, более вредно сводить все к шуткам.

Рейли поднес к глазам лорнет и поинтересовался:

— Почему же?

— Потому что жизнь серьезна, — сказала она, покраснев, и отвернулась к окну.

Рейли чуть не выронил лорнет. Он был немного разочарован, что она не поддалась на его игривый тон. Что же такого серьезного могло произойти в жизни молодой девушки? — недоумевал он. Перенесла тяжелую болезнь в детстве? Но когда он бывал в доме у викария, она выглядела здоровой.

Много ли он вообще о ней знает? Неожиданно Рейли почувствовал себя виноватым. Ведь она стала его женой.

— Нет, Джейн, жизнь серьезна лишь тогда, когда ты сам делаешь ее таковой. Но давайте не будем ссориться. До Лондона еще несколько часов пути, расскажите мне о своих братьях и сестрах и вообще о своей жизни.

У него было двойное намерение: избежать неловкого молчания и узнать побольше о женщине, на которой он женился. Почему она так не похожа на свою родню? Если ему удастся ее разговорить, он сумеет изменить ее настроение, а заодно и свое. Он вдруг почувствовал, что ему хочется помочь этой слишком озабоченной девушке.

У него не было возможности осыпать ее подарками. К тому же Джейн явно не относилась к тем девушкам, которые жаждут их получать. Видимо, она презирает красивую одежду, раз снова облачилась в это ужасное коричневое платье. И положение в обществе ее вряд ли интересует.

Как же ей в таком случае помочь? Как стереть заботу с ее лица и расправить нахмуренные брови? Если уж он не сможет сделать ее счастливой, то, по крайней мере, попробует заставить эту девушку хотя бы улыбнуться!

Когда они въезжали в Лондон, Джейн почти охрипла. Никогда в жизни так много не говорила, подумала она, глядя в окно на город и удивляясь, как это Рейли удалось заставить ее рассказывать о своей жизни.

Сначала она заупрямилась: ведь раньше он ею не интересовался. Но муж сказал, что они «теперь вместе», и эти слова задели в ее душе какие-то струны.

Просьба Рейли ехать вместе немного успокоила Джейн. А когда он сказал, что не собирается оставлять ее в Лондоне, у нее вообще отлегло от сердца.

И она начала рассказывать. Сначала сдержанно, а потом все более свободно. Она сама удивилась тому, что рассказ доставляет ей удовольствие. Это ее даже немного смутило. Особенно то, что Рейли, известный своим остроумием и умением вести непринужденную беседу, оказался хорошим слушателем.

Она понимала, что такому человеку, как виконт, нет никакого дела до собаки Кита или кошек Кэрри, но он слушал с неподдельным интересом, а когда она останавливалась, вопросами вынуждал ее продолжать свой рассказ. Но самым невероятным оказалось то, что он знал по именам всех ее братьев и сестер и о каждом расспрашивал в отдельности. У него оказалась замечательная память, либо он действительно привязался к ним.