Всегда и навечно (СИ)

— Бери выше, любовь моя, — на последнем Клаус сделал особенное ударение, но она опять не обратила на новое ласкательное внимания, что совсем не верилось ему, но первым он не желал спрашивать ни в коей мере. — Сейчас ты будешь их рисовать.

— Я буду что? — Кэролайн озадаченно обернулась. — Серьёзно? Как ты это себе представляешь, дорогой.

— Полагаю, у нас с тобой обоюдная смена ласкательных. — Кэролайн закатила глаза в раздражении. — Хорошо, пускай это будет маленькой игрой. Ну, а сейчас, — Клаус кивнул в сторону, где стоял мольберт с чистым холстом и рядом с ним столик, на котором лежало всё необходимое, кроме мелков и карандашей. — Ты попробуешь совершенствовать свой талант, Кэролайн.

— Нет, нет, я не смогу, Клаус. — Она попыталась выскользнуть обратно в мастерскую, но он придержал её за руки.

— Не беспокойся, я помогу тебе. Давай, любовь моя, — уговаривал смущённую Кэролайн Клаус. — Я отличный учитель.

— Хорошо, но если я увижу в твоих глазастеньких глазах хоть капельку смеха, то ты меня ничем не удержишь, дорогой. — Она нехотя развернулась и подошла к мольберту.

— Скоро ты поймёшь, что рисовать стоя намного удобней, чем сидя на полу скрюченной до невозможности.

— Ладно… И что со всем этим делать, мой опытный учитель?

***

Сказать, что его это забавляло, ничего не сказать. Он призывал к себе всех всемогущих существ во вселенной, чтобы не сорваться и не рассмеяться в голос. После того как он рассказал, как сочетать краски и прочие премудрости рисования акварелью, Клаус сидел за столиком в плетёном кресле и наблюдал то за толпой внизу, то за ней. Он, конечно, мог бы не смотреть на улицу, но уж слишком сильным было искушение для веселья. Иногда она стреляла в него подозрительными взглядами, проверяя его состояние.

— Нежнее, любовь моя, — нравоучительным тоном повторял ей Клаус, — мазки должны быть плавными. Резкие позволяются в исключительных случаях.

Как только он показал ей всё, взяв её руку с кистью, и помог сделать несколько первых мазков, Кэролайн прогнала его и запретила смотреть до самого завершения. Клаус всё же желал несколько раз подойти и помочь, когда она от отчаяния закусывала нижнюю губу до крови, но она, словно чувствуя его стремление, кидала предостерегающие взгляды.

Улица была оживлённой, и Клаус ещё до того, как вывести её на балкон, внушил нескольким туристам оставаться на своих местах, чтобы Кэролайн было легче срисовывать. Странно, но она лишь несколько раз за несколько часов посмотрела вниз и по сторонам.

— Ну, всё, — услышал он её звонкий голос и перевёл взгляд на неё, — не то, что ты мне задавал, но, по-моему, тоже неплохо для первого раза. Завтра дорисую.

Клаус с готовностью поднялся и подошёл к ней сзади. Не то, что он задавал? Да она вообще всем пренебрегла. Как Клаус и подозревал. Вот почему Кэролайн не смотрела на улицу: она её просто не срисовывала.

— На тебе чёртовы обереги, Кэролайн, так какого дьявола ты нарисовала? — Не то чтобы она изобразила всё прям так ужасно. Для первого раза действительно, отметил Клаус, было не плохо. Его больше разозлило её неповиновение.

— Это не будущее, а прошлое, и я рисовала по памяти, — чопорно заметила Кэролайн, — плюс ещё фантазия. Мы с Тристаном пять лет назад были на Карибских островах, и мне особенно запомнился закат на горизонте спокойного моря.

— Интересно, — Клаус силился, дабы не взорваться, но всё же не выдержал, взял её за руку и развернул к себе, — а сидящая парочка на берегу? Полагаю, вы с Тристаном? Как мило, дорогуша. — Кэролайн смотрела на него обескураженно, не понимая, на что он так разозлился. — Значит, у вас с ним всё-таки была романтическая история? Поэтому ты так спешишь к нему и даже вызвала Тристана, чтобы он забрал тебя, спешишь к любовнику? Ты твердишь, что не терпишь к себе любые прикосновения, но только посмотри, — Клаус развернул её обратно к мольберту, — ты его обнимаешь, а он тебя. А мои прикосновения?

— Притормози, глазастенький. — Кэролайн ударила его локтем, и Клауса от удара отбросило к стене. Она развернулась и холодно улыбнулась ему. — Столько вопросов, даже не знаю, на какой из них дать ответ первым. Да и зачем?

— А ты попробуй ответить на самый главный, по твоему мнению, — нетерпеливо перебил её Клаус. Она нацепила на себя маску полного спокойствия, села в плетёное кресло и, взяв со стола тряпочку, стала с усердием оттирать руки от краски.

— Присядь, Клаус, — она кивнула в сторону противоположного кресла, — а то ты сейчас лопнешь от своей ревности. Как я понимаю, это она тебя гложет. — Не было смысла отрицать очевидное, и он послушно сел напротив её, терпеливо ожидая, когда она продолжит. — Сказала ведь, прошлое плюс моя фантазия. Парочка на берегу — мой вымысел, не более. Когда я отдыхала с Тристаном на Карибах, я гуляла по берегу в одиночестве и очень любила вот так сидеть и наблюдать за красным закатом. Мужчина — мой вымысел. И вообще, с чего ты взял, что это Тристан? Он ведь сидит спиной? — Кэролайн взяла свой бокал и сделала несколько глотков шампанского.