Всегда летальный диагноз

– Здесь, Аркаша, дела на сто миллионов! Автокатастрофа – это только видимая часть айсберга. Здесь у нас убийство плюс покушение на убийство. И еще много чего… – Он достал из кармана пачку папирос и принялся сосредоточенно вытряхивать одну.

– Дай-ка, что ли, и мне! – попросил Гузеев. – Свои на столе забыл в кабинете…

Они задымили, выжидательно посматривая друг на друга.

– Что-то я не понял, кто же убитый? – спросил наконец полковник. – И вообще, чья это квартира?

– На второй вопрос я тебе ответить не могу, – невозмутимо заявил Чехов. – А труп – на кухне. Можешь взглянуть.

На лоб полковника легла жесткая складка. Он обернулся к милиционерам и сказал:

– Лейтенант! Свяжитесь с управлением, с прокуратурой, пусть присылают следственную группу… А нам нужно поговорить.

Милиционеры ушли. Офицер с усиками, который после сообщения Чехова незаметно вышел на кухню, возвратился и негромко сказал:

– Убита женщина. Предположительно из пистолета. Нужно будет поискать гильзу…

– Ага, капитан, поищи, – самодовольно произнес Юрий Николаевич. – Начни с балкона. Там в пистолете полно этих гильз…

Гузеев поднял брови и сказал сердито:

– Кончай валять дурака, Юра! Объясняй толком…

– Да что тут объяснять! Мы тебе все сделали – и труп, и убийцу, и орудие преступления. А теперь тебе осталось только взять гангстера с подпольной кассой, и ты герой дня!

Полковник заинтересованно сверкнул глазами:

– Не темни! Что ты знаешь, рассказывай!

Чехов хитро усмехнулся и подмигнул мне.

– Я тебе, Аркадий, все расскажу. Но сначала поторгуемся. Мы с Володей поиздержались, выполняя вашу работу. Опять же автомобиль… Так, может, про должок замнем, а?

– Ну ты и жук, Юрий Николаевич! – восхищенно сказал Гузеев. – Я так и знал, что ты уклонишься… Ну, черт с тобой, давай рассказывай!

Глава 19

– Значит, главным злодеем оказался Заболоцкий? – задумчиво спросила Марина, нервно охватывая себя за плечи и изобразив на лице ужас. – Подумать только, а я позволяла этому человеку прикасаться ко мне! И лечилась в его клинике! Я была на волосок от гибели!

Она встала раньше меня, уже оделась и навела макияж. Я еще продолжал валяться в постели. После вчерашнего я чувствовал себя как выжатый лимон. Огромную психологическую нагрузку пришлось испытать, когда я попал в распоряжение следователя. Оказалось, что связно и логично изложить историю моих похождений невероятно трудно. Мы нервничали оба – и я, и следователь. Наконец он не выдержал и довольно враждебно поинтересовался, зачем мне нужна была «эта самодеятельность». Я не придумал ничего лучшего как сказать, что с детства мечтал стать сыщиком. «Вот таких, как вы, и нужно в первую очередь наказывать!» – заключил следователь. Если бы не авторитет Гузеева, он, наверное, тут же засадил бы меня в тюрьму.

Освободились мы с Чеховым уже к вечеру, как говорится, усталые, но довольные. В тюрьму нас сажать не стали, и, самое главное, пленка с записью моего диалога с Заболоцким оказалась неповрежденной. После всего этого я пришел к Марине едва живой и, пообещав рассказать все утром, завалился спать.

– Значит, все наконец позади? – спросила Марина, присаживаясь на край кровати.

Я смущенно почесал в затылке.

– Понимаешь, – сказал я виновато. – Кое-что еще осталось… Но это уже неопасно! Просто Юрий Николаевич хочет сделать подарок своим бывшим сослуживцам. Сдать того типа, который значился у нас как «забинтованный». Одновременно он надеется, что удастся арестовать банду Щуки. Заниматься этим станет Гузеев, а мы просто будем вроде гидов… Только Чехов хочет попросить у тебя на денек машину… Ты не будешь возражать?

Глаза у Марины вдруг округлились и наполнились ужасом. Я тоже испугался и уже собирался взять свои слова обратно, но тут сообразил, что она смотрит на мою грудь. Пока я излагал свою просьбу, я сел, сбросив одеяло, обнажив таким образом торс, и именно он привел Марину в ужас. Я опустил глаза и увидел у себя на груди огромный кровоподтек, располагавшийся в области сердца.

– Господи, что это такое? – прошептала Марина, дотрагиваясь до моей кожи кончиками пальцев.

– Это бронежилет, – ответил я. – Если бы не он, в этом месте была бы дырка.

– Очень остроумно! – гневно сказала Марина. – Да я тебя теперь на шаг не отпущу! Пусть Чехов сам делает подарки своим сослуживцам!

– Но я же говорю, что теперь опасность позади! Мы просто покажем, где прячется беглый каторжник, и все…

– Вот пусть Чехов и показывает, – решительно заявила Марина. – У него наверняка синяков нет, вот пусть и показывает! А тебя я никуда не отпущу!

– Послушай, это же неудобно! – сказал я. – В конце концов, Юрий Николаевич лишился в результате этой истории своей машины! Это почище синяка. Ну, войди в мое положение…

– Я согласна рискнуть машиной, – сказала Марина. – Но видеть в тебе какую-то лишнюю дырку мне будет невыносимо! – Она опять с ужасом уставилась на мою синюю грудь.

Спрыгнув с постели, я поспешил одеться, чтобы пресечь дальнейшие спекуляции на моих травмах. Потом я присел рядом с Мариной, обнял ее за плечи и как можно проникновеннее сказал: