Всегда лишь она

– Она выставила меня так быстро, что я не успела даже моргнуть, – парирует Лорел, игнорируя его попытки флиртовать с ней. Кажется, как и его родители, Деймон начисто забыл, как они ненавидели друг друга в детстве.

Деймон снова утыкается в компьютер.

– Все, что я от тебя слышу, это разговоры о том, как ты мечтаешь делать крутые журналистские расследования, получить Пулитцера и прочее дерьмо. И при этом ты позволяешь какой-то парикмахерше указывать тебе на дверь. Если продолжишь в том же духе, перспективы у тебя незавидные.

Она порывается возразить, но понимает, что он прав. И правота Деймона злит ее куда больше, чем необходимость писать материал о реакции города на пресловутую свадьбу. Чего она на самом деле хочет, так это написать об освобождении Корделла Льюиса – это куда занимательнее, чем какая-то женитьба. Если бы ей только удалось поговорить с Энни, наладить с ней отношения, она смогла бы написать целую книгу, о которой размышляла недавно.

– Думаю, стоит подойти к этой истории с другой стороны, – советует Деймон. – Поговорить с кем-то кроме тети. – Он отрывается от экрана ровно настолько, чтобы подмигнуть ей, и она задумывается, можно ли расценивать это как сексуальное домогательство. Мужчина-начальник, подмигивающий женщине-подчиненной, это явно за гранью служебной этики. Но кому она может пожаловаться? Непохоже, чтобы «Вестник» кишел специалистами по управлению персоналом.

– Как скажешь, – говорит она, разворачивается на каблуках и выходит, втайне надеясь, что он окликнет ее, но он этого не делает. Она садится за рабочий стол, кладет руки на его прохладную поверхность и дает себе минутку, чтобы собраться с мыслями. Она докажет, что может справиться с порученным ей заданием. И вероятно, в процессе получит информацию для своей книги.

Она заходит в Фейсбук со своего компьютера и поворачивает экран так, чтобы никто не видел, чем она занимается, даже если это банальный поиск в интернете. Не то чтобы кому-то было до этого дело… Деймон валяет дурака у себя в кабинете, а кроме него здесь только администратор Маргарет и рекламщик Гэри, наличие которого в газете города, где ни рекламодатели, ни объявления не менялись с 1983 года, выглядит как дурацкая шутка.

Лорел вздыхает и за неимением лучшей идеи набирает «Энни» и «Ладлоу, Южная Каролина» в строке поисковика, ожидая, пока подгрузится имя девушки и ее улыбающееся лицо. Личная информация Энни скрыта настройками приватности, так что это все, к чему у Лорел есть доступ. Она уже отправила Энни запрос на дружбу, но та на него так и не ответила. На фоне всего происходящего ее настороженность в адрес старых знакомых из медиа, пытающихся набиться в друзья в реальной жизни или онлайн, выглядит вполне объяснимой. Лорел может сколько угодно злиться, что Энни избегает репортеров, но на ее месте она, скорее всего, вела бы себя точно так же.

Лорел изучает фото Энни и пытается сосредоточиться на поиске того, с кем бы еще поговорить. Но, глядя на улыбающееся лицо, она невольно думает совсем о другом – а именно о том, как, должно быть, нелегко, когда кто-то решает разворотить осиное гнездо аккурат перед твоей свадьбой, и счастливейшие дни твоей жизни омрачает новость об освобождении человека, который мог быть – а мог и не быть – убийцей твоей матери. Лорел выросла бок о бок с Энни, а теперь, просматривая последние новости, она еще глубже погружается в эту историю.

Лорел находит свежие заметки и просматривает одну за другой, пытаясь вникнуть в суть произошедшего и, возможно, найти между событиями неочевидную связь. Энни было три, когда ее мать, молодая женщина по имени Лидия Тафт, была убита. Энни обнаружили ковыляющей по дорожке национального парка Иден-Хилл, голодную, грязную и в пижаме, хотя время близилось к обеду. Позже полиция нашла холодное тело ее матери в палатке неподалеку со следами удушения. Конечно, нельзя допрашивать трехлетних детей и тем более полагаться на их показания, но развитая не по годам девочка говорила так четко и уверенно, что ее слова приняли со всей серьезностью. Энни рассказала историю о пикнике с дядей Кордом – так, как позже выяснила полиция, она называла бойфренда матери Корделла Льюиса. Рассказала она и о том, что пара то разрывала отношения, то снова сходилась, причем очередная ссора произошла аккурат перед убийством Лидии, и это тут же вызвало подозрения у стражей закона.