Всегда нокаут

— И я тебя услышала. Это всего лишь одно шоколадное печенье. В любом случае я знаю, что как мать ты переживаешь, когда оставляешь своего ребёнка на попечение кого-то другого, но в этих проверочных звонках действительно нет необходимости, Оливия. Я вырастила двоих детей, и у вас с братом всё было хорошо.

Я провожу пальцами по своим распущенным волосам, убирая их с лица.

— Я знаю. Я звоню не для того, чтобы проверить тебя. Я хочу попросить тебя об одолжении… Подожди… Кстати о моем брате. Как поживает Чейз?

— Ему немного трудно. Его взводу поручено охранять небольшой городок в зоне повышенного риска. Мы не сможем связаться с ним в течение трёх месяцев.

О нет. Я тут переживаю из-за Дня святого Валентина, а мой брат где-то на Ближнем Востоке рискует своей жизнью. Едва ли это кажется стрессом, когда об этом говорят таким образом.

— Но с ним же всё будет хорошо, правда?

Мама тут же включается в разговор, заверяя меня, что всё будет хорошо.

— Конечно. Его командир предположил, что успех операции составляет девяносто восемь процентов. Если они всё сделают правильно, то всё будет в порядке.

Услышав о таком высоком проценте, я немного успокоилась. Я знаю своего брата. Он умён и никогда не подвергнет свою жизнь опасности… Если только это не касается девушки. Он безнадёжен, когда дело касается женщин, даже безрассуден. Интересно, сколько женщин в этом городе вообще говорят по-английски. Но я знаю своего брата. Говорят они по-английски или нет, ему нравятся экзотические черты лица. Особенно черты лица женщин с Ближнего Востока.

— О каком одолжении ты хотела попросить?

Отгоняя от себя мысли о том, как богатый магнат с Ближнего Востока обезглавливает моего брата за то, что он переспал с его женой, я спрашиваю её:

— Ты не могла бы присмотреть за Хлоей ночью в День святого Валентина? У меня есть планы для нас с Сетом и…

— Да, Оливия, я присмотрю за Хлоей, остановись. Я не хочу этого слышать.

Я почти чувствую, как она вздрагивает, и сдерживаю улыбку. Мама может расслабиться. Я не собираюсь описывать все различные позы, в которых я хотела бы оказаться с Сетом. Это не только поставило бы нас обоих в неловкое положение, но отняло бы у меня остаток дня.

— Спасибо, мам. Я действительно ценю это.

Я не знаю, как долго мы ещё разговаривали после этого. Как только она подтвердила, что присмотрит за Хлоей, я начала лихорадочно думать о разных платьях, одно из которых могла бы надеть, и о ресторанах, один из которых мы могли бы выбрать. Я хочу что-нибудь стильное, но в то же время простое. Место, куда я могла бы надеть великолепное платье и при этом не выглядеть неуместно.

— Я могла бы что-нибудь испечь… — говорит мама, отвлекая меня от моих собственных мыслей.

На этом я прощаюсь и вешаю трубку. Как только я кладу телефон на стол, внутри у меня всё напряжение превращается в нетерпеливое возбуждение. Я вскакиваю со стула и бросаюсь к двери. Я должна сказать Сету, что у нас появились планы, прежде чем он остановит свой выбор на пицце и плохом боевике. Как только идея пиццы засядет у него в голове, избавиться от неё будет практически невозможно.

Я мчусь вниз по лестнице, а оказавшись на первом этаже замедляю шаг, переходя на быструю, но осторожную ходьбу. Я пересекаю первый этаж в рекордно короткие сроки, улыбаясь мимо проходящим людям чуть шире, чем обычно. Дойдя до двери второго тренажерного зала, я стучу один раз, прежде чем распахнуть её. Обычно я никогда не вламываюсь в тренировочный зал, если там затемнены окна, но когда внутри Джексон, весь спортивный этикет вылетает в трубу.

— Привет, Олив, — кричит Джексон.

Я закатываю глаза, когда он подтягивается до тех пор, пока его подбородок не касается толстой чёрной перекладины. Затем он снова опускается. Может быть, он и на самом деле встречается с Селеной, но это не делает его меньшим придурком. Сломанный или нет, но этот мудак должен разобраться в своём дерьме.

Его обнажённое и покрытое татуировками тело блестит от пота, но, как бы мне это ни было ненавистно, я должна отдать должное этому парню. Хотя раньше он был подтянутым и худощавым, теперь его мышцы стали более рельефными. Моим лёгким не хватает воздуха, и я в ужасе. Моя заминка — это абсолютное предательство по отношению к Сету и Селене. Если бы кто-нибудь из них прочитал мои мысли прямо сейчас, он был бы в ужасе. Мне нужен секс. Мне это нужно прежде, чем я начну смотреть еще и на Дэррила как на кусок мяса.

— О? — окликает Сет из дальнего угла.

Я переключаю на него своё внимание. Он постукивает синей ручкой по папке с зажимом и выгибает бровь, глядя на меня.

— Тебе снова нужна помощь с принтером?

О, Боже, как бы я хотела, чтобы принтер сломался. Тогда я могла бы побыть с ним наедине несколько минут. Несмотря на гормоны, бушующие в моем теле, я качаю головой.

— Принтер в порядке. — Я указываю на дверь. — Мы можем поговорить наедине одну минутку? — Сет берет папку подмышку и направляется ко мне.

— Только не во время моей тренировки, — приказывает Джексон, с глухим стуком опуская босые ноги на коврик. — Я плачу за время Сета, как и все остальные.