Всегда один

Друзья и одноклассники? Детский сад я уж и не помню, хотя там группа у нас была вполне дружная, жаль, что все как-то разбежались в школе. Были парни, с кем общался в деревне, пока была жива мамина подруга, и я ездил к ней на лето, но что местные алкаши могут про них знать? А больше-то и нет никого. Я растерянно поднял глаза, и обнаружил, что мои запросы никому и не нужны, собутыльники замечательно с жаром обсуждают что-то свое. Хотел было их оборвать — а потом как-то расслабленно подумал: а какая разница? На что я рассчитывал — что мне кто-то подборку биографий выдаст? На всех? И еще летопись городскую, школьную, дальше по списку? А я в них ковыряться буду? Не с мамиными же подругами идти встречаться — они на работе наверняка, надо ждать вечера. На улице, а там холодно! Тут хоть тепло, и чай есть. Горячий.

Дальше я просто сидел и пил чай, иногда подливая себе еще. Вокруг плавал какой-то туман, компания за столом о чем-то говорила, говорила, я, сколько ни вслушивался, ни разу ничего знакомого не уловил. Вру, пару раз было: про директора завода нашего, да мэра — этих я хоть по фамилиям знал. Но толку мне с них? Как вдруг что-то резануло:

— Так, стоп — ну-ка, повтори? — смотрят непонимающе. — Про кого ты говорил только что? Вернулся, еще что-то...

— А, так Албатьев же вернулся, — Гриша с готовностью отрабатывает пайку. — Тот самый, Альба, который тебя еще все чморил тогда, в школе!

Поднимаю глаза, медленно. Гриша-то, оказывается, совсем не так уж был "не в курсе" моих тогдашних проблем! Он понимает, что сморозил что-то не то, и испуганно шевелится, отодвигаясь. Боится, что брошусь, что ли? Смешно. Впрочем, плевать, на все плевать. Отодвинуть все эти мысли в голове в сторону:

— Альбу помню, — сухо. — А вернулся откуда?

Все трое с готовностью начали гомонить на разные голоса:

— Так с лагеря!

— Мент — на зону!

— За золото!

Жестом осаживаю их:

— Давайте по порядку: Альба — мент?! Вернулся с зоны? Работал там, что ли? И не все сразу!

Ну, насчет "не все сразу" я погорячился, конечно — тема вызвала самый горячий отклик в душах собутыльников, и хоть какой-то порядок в повествовании они соблюдали пару минут, не больше. Но, тем не менее, ход событий установить получилось без труда. Дело было так: когда-то давно, еще в девяностых, какой-то неведомый первопроходимец из нашего города поехал на Север. На вахту. Дальше версии разнились — кто говорил "на рыбу", кто — "на лес", сошлись на том, что кто-то когда-то ушел с нелегальными старателями мыть золото. И понял, что это — хорошо! (с) Потом первопроходец то ли проболтался за рюмкой чая, то ли целенаправленно начал вербовать друзей-знакомых, но в какой-то момент из города на "вахту" ездила как бы не сотня мужиков. Далеко не все из них мыли россыпи, многие просто работали. Но — почти все подрабатывали вывозом нелегального золота "на материк". Кто-то первым попробовал, пустил слух, нашлись организаторы, и в итоге "тащить рыжье" стало почти неотъемлемым атрибутом вахты. Приятным таким бонусом. Пока всех не приняли.

Обычно золото собирал бригадир, он же расплачивался за перевоз. Происходило это на следующий день после приезда, пока вахтовики не ушли в загул. Но три года назад схема дала сбой: кто-то спалил весь бизнес ФСБ. И те, тщательно подготовившись, накрыли всю лавочку — и золотонош, и бригадира со всеми общественными деньгами, и даже ментов, которые этого бригадира прикрывали. Старшим у ментов как раз и был Альба. Суд отнесся к нему как к социально близкому, конечно, "ворон ворону", как говорится, поэтому, вышел он самым первым из всей компании. Ну, или сыграл свою роль тот факт, что Альба никакого золота в руках никогда не держал.

Сижу, перевариваю новости. Ну, что Альба сел — это вполне можно было ожидать. Вот ни капли не удивлен. Но что он вообще пошел работать в полицию? Да еще и был там не самым последним человеком, звание имел офицерское, людьми командовал, не какой-нибудь там сержант-ппсник?! Обрушение картины мира, не иначе! Тут Гриша с явным предвкушением меня подначил:

— О, а ты ж еще не знаешь, КТО их посадил!

Поворачиваю голову, смотрю вопросительно:

— Мелентьев! — хм. Это еще кто? — Ну Лысый же! Неужели не помнишь?!

Лысый?! Мелентьев? Да, точно, Мелентьев он... неудивительно, что я так навскидку не помню — кто там его по фамилии звал? Но я ее слышал, это сто процентов.

— Лысый... ФСБ?!

Опять загомонили на три голоса. Из сумбура уже изрядно поддавших мужиков (видать, на вчерашние дрожжи) удалось вычленить конкретику: да, Лысый сначала ушел служить на границу, потом где-то отучился, вернулся уже ФСБшником в краевой центр. А тут поучаствовал не просто так, а специально выслеживал Альбу! Ох, ё! Вот это номер! Лысый — выслеживал Альбу! И выследил. И посадил. И еще два десятка человек вместе с ним, за компанию. Да уж — похоже, что накал в их школьных отношениях я несколько недооценивал.

Опять прорвалось кое-что интересное:

— Да все, никого он тут уже не поймает — забрали его.

— Кого забрали? — переспросил я.