Всегда с тобой

Он увидел ее в тот момент, когда сел за столик. Живой радостный смех привлек его внимание. На ее лице сияла мягкая женственная улыбка. Ее удивительно густые блестящие волосы падали ей на плечи, а наряд подчеркивал все достоинства ее прекрасной фигуры. Томас не верил своим глазам. Тысячи раз он видел ее образ, но встречи с Мэрием он не ожидал.

Томас был уверен, что Мэриел тоже видела его.

Он заметил, как она осторожно отвела свой взгляд. Через несколько минут к ней подошел мужчина, они быстро поговорили и Мэриел неожиданно ушла.

Сексон сразу же понял, что Мэриел собирается уйти, даже не поговорив с ним. Он не мог этого допустить. Томас хотел видеть ее глаза, которые он не мог забыть.

Кажется прошла вечность, прежде чем ему удалось избавиться от Алисы и пройди в дом. Но голос Мэриел он услышал на кухне, подождал пока она выйдет и преградил ей дорогу.

— Неужели мы уже уходим? — Мэриел подняла голову и взглянула на него.

— Мне бы хотелось объяснить тебе эту историю с фотографиями, — уверенным голосом произнесла она.

В приглушенном свете фойе ее голубые глаза казались цвета сумерек, а бархатный голос словно музыка звучал в ушах. Пытаясь совладать с чувствами, Томас сжал зубы. Ему не хотелось говорить о фотографиях. Ему хотелось, чтобы она чувствовала себя также отвратительно, как и он.

— Эта история… — Томас тяжело вздохнул.

— Я должна тебе рассказать обо всем, — продолжала она, не желая, чтобы ее прерывали. — Ты спал. Я слишком много выпила шампанского и никак не могла заснуть… Мне это казалось абсолютно безобидным. Действительно так было.

— Ты сама делала их? — эта новость ошеломила Томаса. Он был убежден, что их снимал другой человек. Ее открытый взгляд не оставлял места для сомнений.

— И что дальше? — резко спросил он.

— Они смешались с пленками, которые я сделала в Лондоне, — ее голубые глаза часто заморгали и наполнились слезами. Но Мэриел не заплакала. — Негативы украли, когда я проявляла эти пленки. С моей стороны это беспечно и глупо, мне очень жаль.

Томас слушал ее и хмуро кивал головой. Всегда есть что-то глупое, когда в твоей жизни пробивают брешь. Всегда, и никогда ничего разумного.

— Сколько снимков ты сделала?

Черт тебя подери.

— Было двенадцать, три исчезло.

В любом случае черт бы тебя побрал.

— У тебя есть остальные?

Слезы повисли у нее на ресницах. Мэриел смахнула их и кивнула. Наконец, что-то усмирило его гнев, конечно не слезы, что-то другое. Но Томас решил довести разговор до конца.

— Я хочу получить их.

— Конечно, я…

— Мэриел, — обеспокоенный мужской голос оборвал их разговор. Томас обернулся еще до того, как мужчина вошел в фойе. Он пытался не замечать посягательств на территориальные интересы. Так кто же этот парень? Любовник? Друг?

— Я принес наши извинения. ТЫ чувствуешь себя немного лучше?

— Привет, — парень узнал его. — Меня зовут Джефферсон Мак Клири, — парень взял Мэриел за руку, восстанавливая право на собственность.

Мак Клири. Муж? Не об этом ли она хотела рассказать ему, когда приходила на студию? Почему о нем никогда не упоминала Ширли?

Томас быстро кивнул в ответ и направился к выходу. В дверях он опять посмотрел на нее и вышел. Она выглядела замечательно. Она выглядела просто ошеломляюще. Проклятие.

На полдороги Томас вспомнил, что не договорился о фотографиях и вернулся сказать Мэриел, что пришлет Джо за ними. Пусть она объясняет их разговор Джеферсону Мак Клири — кем бы он ни был в ее жизни. Подходя к фойе он услышал их разговор.

— Я не понимаю, что происходит, — говорил тот парень. — Ты убеждала меня, что больна, а Марианн Бреслар подмигнула и сказала мне, что у тебя все замечательно. Что, черт возьми, происходит?

— Я не больна, Джеф, я беременна. — Мэриел стояла спиной к выходу и Томас видел удивленное лицо Мак Клири. В его ничего не понимающем взгляде было что-то комичное. Бедняга и понятия об этом не имел.

— Ты слышал меня? — Мэриел отчетливо еще раз произнесла:

— Беременная. С ребенком. Я ношу малыша. Сексон так и не вошел в фойе. Эти слова остановили Томаса, он вернулся за столик к Алисе. Беременна. Я знаю, как ты себя чувствуешь, приятель. Весь оставшийся вечер Томас держался прекрасно. Он был очарователен, остроумен и внимателен к Алисе. Сексон был бессилен в своей ярости, которую он не мог выплеснуть и не мог оправдать, потому что Алиса, благослови ее маленькую душу, вела себя отлично.

— Ты слышал меня? Беременная. С ребенком. Я ношу малыша.

В соседней комнате послышались осторожные шаги.

Мэриел обернулась и увидела, как возвращается Томас Сексон. Не было сомнений, что он слышал ее слова. Когда она повернулась в Джефу, то увидела что его удивленные глаза внимательно изучали ее живот. Его нелепая тирада звенела у Мэриел в ушах.

— Они подумают, что это мой ребенок, — Джеф тяжело опустился в огромное, обитое золотой парчой кресло.