Всегда только ты

Рен натягивает бейсболку пониже и чешет шею.

— Всё будет хорошо, — говорит он словно про себя.

Я улыбаюсь ему.

— Вот именно.

Дорога до дома не ужасна, но Рен не ошибается. Моё бедро было бы счастливее без необходимости идти так далеко по неровной земле. Рен не стучит, не колеблется, просто распахивает входную дверь в дом и орёт что-то на шведском, чего я не понимаю.

В ответ хором раздается та же фраза, отчего я вздрагиваю.

Он улыбается мне.

— Я же говорил, мы странные.

— Вы здесь! Наконец-то. Вы опоздали, — мама Рена шагает ко мне и крепко обнимает.

— О… — начинаю я, но Рен перебивает.

— Мама, я же говорил, что у меня тренировка, — он встречается со мной взглядом и вздыхает. Меня заранее предупредили, что его мама безжалостно прямолинейна. Я заверила его, что прямолинейность — это последнее, что может меня смутить. — Эй, — говорит он матери. — Полегче с ней.

Ладони Элин ослабевают хватку.

— Точно. Прости! Я обнимаю крепко. Но ты… — она мягко сжимает мои плечи, пригвождая меня взглядом тех же зимних глаз, что она подарила своему сыну. — С тобой я должна быть нежной.

Рен массирует переносицу.

— Спасибо, что пригласили, миссис Бергман…

— О, просто Элин. Прошу, — говорит она с ослепительной улыбке.

Я легонько шлепаю Рена по животу.

— Моя сумочка у тебя.

— А. Точно, — спустив ремешок моей сумки с другого плеча, он передаёт её мне.

Я вынуждена поставить её на пол, чтобы придерживать ремешки, открыть молнию и достать бутылку вина. Выпрямившись, я сдерживаю стон от дискомфорта в спине и передаю ей вино.

— Спасибо.

— Как мило с твоей стороны, — Элин берёт бутылку, улыбается и подхватывает меня под руку. — Теперь можешь опереться на меня, Фрэнки.

Мой взгляд путешествует по просторному помещению. Массивный, грубо обтёсанный обеденный стол. Чистые линии в интерьере, большая кухня, а справа до комичного огромный секционный диван. Из кухни, переполненной исключительно женщинами, доносится шум, и это заставляет меня нервно остановиться.

Элин бросает на меня взгляд.

— Обычно мы так не разделяемся, но они все только что завершили футбольный матч, и если женщины были готовы к коктейлям, то мужчины захотели продолжить игру. Почему бы тебе не присоединиться к нам? Мы только начали готовить напитки.

Я нервно улыбаюсь Рену через плечо. Рен мягко улыбается в ответ.

— Фрэнки! — Уилла соскакивает со своего стула и обнимает меня. — Ты только что пропустила резню. Мы надрали им задницы, не так ли?

— Да, так и было, — говорит Зигги, и её лицо озаряется мягкой улыбкой. Она первая разводит руки в стороны, показывая, что я могу её обнять.

— С днём рождения, Зигги, — шепчу я. Отстраняясь, я вкладываю в её руки упакованный свёрток.

— Что это? — спрашивает она.

— Открой.

Зигги кладёт свёрток на стол и разрывает обёртку. Затем визжит.

— Она же только что вышла! Мама, Фрэнки подарила мне шестую книгу! О божечки!

Когда мы разговаривали в последний раз, Зигги рассказала мне про серию любовно-фантастических романов, которые она читала запоем, так что я купила ей новую книгу в серии, вышедшую на прошлой неделе. Зигги прыгает на месте, затем бросается на меня и крепко обнимает.

— Спасибо большое.

Я обнимаю её в ответ.

— Всегда пожалуйста, Зигги.

Счастливо вздохнув, она прижимает книгу к груди.

— О! И ты заметила, что я в той одежде, которую мы заказали? Только что переоделась из футбольной формы.

Я окидываю её взглядом. Чёрные леггинсы с хорошей длиной до лодыжек. Изумрудно-зелёная футболка под цвет её глаз.

— Ты отлично выглядишь, Зигги.

Она заливается ярко-розовым румянцем.

— Спасибо. Мне так комфортно.

— Вот и хорошо, — я нежно сжимаю её руку, после чего поворачиваюсь к Фрейе, которую встречала лишь однажды. Она практически копия своей матери. Резкие, поразительные черты. Светлые глаза, волнистые волосы почти белого оттенка блонда, опускающиеся чуть ниже подбородка.

— Привет, — я протягиваю руку. — Я Фрэнки.

— Я помню, — отвечает она. — Фрейя, — в её голосе есть лёгкая хрипотца, и пусть я не могу прочесть выражение лица, её тон как будто окрашен печалью. Она мягко пожимает мою руку, не стискивая, что неудивительно. Рен сказал, она физиотерапевт. Она знает, что надо действовать бережно. — Рада наконец-то познакомиться с тобой, а не просто помахать рукой на стадионе.

— На арене, — поправляет Зигги.

Фрейя отмахивается.

— Да какая разница. Мы футбольная семья, — она улыбается мне. — Рен так долго рассказывал о тебе столь великолепные вещи.

Я встречаюсь с ним взглядом и наблюдаю, как он становится ярко-красным.

— Вот как?

Она выгибает светлую бровь.

— Ну типа, он по тебе с ума сходил аж…

Рен перебивает её объятием, утыкая её лицо в свою грудь, затем отодвигает на расстояние вытянутой руки.

— Фрейя Линн. Ты что-то сачкуешь.

Она ударяет его по животу несильно сжатым кулаком, но тот лишь отскакивает от его пресса. Она трясёт рукой в воздухе.

— Неправда.

Рен улыбается мне, обвивает рукой шею Фрейи, притягивает к себе и ерошит её волосы. Она выкручивает его сосок, что заставляет его взвизгнуть и отпрыгнуть в сторону.

— Трепло, — обзывает он её.