Всегда твой

Я позволил себе отвлечься на нее, как идиот.

Я дохожу до лимузина и сажусь в него, физически захлопывая за собой дверь и метафорически захлопывая ее за ней навсегда.

ГЛАВА 9

Сикстайн, 13 лет

Уже много лет я скучаю по нему.

Когда я разговаривала с ним каждый день и в одночасье оказалась полностью отрезанной от него, мне кажется, что у меня оторвали конечность. Такое чувство, будто я оставила часть своей души в Англии вместе с ним, будто я случайно превратила его в крестраж.

Он занимает мои мысли, является героем моих снов и вторгается в мои кошмары до такой степени, что на краткий миг я даже убеждаю себя, что вижу его.

Это всего лишь краткий миг, но время останавливается. Я как раз заказываю обед и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Неру, когда вижу затылок, и в животе у меня что-то щелкает.

Я замираю, не сводя глаз с этой головы, пробивающейся сквозь толпу. Волосы даже не похожи на его, они длиннее, чем когда я видела его в последний раз, и все же что-то притягивает меня.

Это никак не может быть он, и все же… так ли это?

Ветерок задувает волосы мне в лицо, закрывая обзор, и к тому времени, как я убираю их за ухо, его уже нет.

— Сикс? — зовет Нера, используя прозвище, которое он мне дал и которое я стала использовать чаще. — Все в порядке?

— Да, все хорошо, — отвечаю я, мой тон отстраненный.

Должно быть, это была лишь игра моего воображения.

ГЛАВА 10

Сикстайн

Период первого и второго года обучения

— Привет!

Я вздрагиваю, когда выхожу из главного здания и вижу Макса, идущего мне навстречу. Очевидно, он ждал меня.

Он студент второго курса Академии Королевской Короны и мой знакомый. Мы сблизились за последние пару месяцев, когда групповые проекты и внеклассные мероприятия свели нас вместе, и я бы даже сказала, что теперь мы друзья.

Он симпатичный, другие девушки даже говорят, что он привлекательный и что мне повезло, что я привлекла его внимание. Объективно, я не могу с ними не согласиться.

Но он не заставляет мое сердце петь.

— Привет, как дела? — спрашиваю я, встретив его у подножия лестницы.

Он смотрит на меня с нескрываемой симпатией, от которой у меня перехватывает дыхание. Я знаю, как кто-то смотрит на тебя, когда ты ему нравишься, даже если я не привыкла, чтобы этот взгляд был направлен на меня.

Феникс убедился в этом с того самого момента, как вернулся в мою жизнь чуть больше года назад.

Я до сих пор помню тот день, как будто это было вчера.

Я была так рада наконец-то оказаться в АКК, пройтись по тем же коридорам, что и мой отец и многие мои предки, и еще больше я радовалась тому, что буду делать это с Нерой.

Я встретила ее в Гонконге, и с тех пор мы были неразлучны. Эта дружба спасла меня, помогла залечить раны, которые оставил Феникс, отбросив меня в сторону.

Быть четырнадцатилетней и жить в одной комнате с лучшей подругой без родителей и правил? Сказать, что я была взволнована, значит преуменьшить.

И вот, когда я шла по коридору на занятия в свой первый день, сзади меня раздался смертоносный голос, скользнувший по моей коже и вниз по позвоночнику.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Моя реакция на него оказалась катастрофической, удара его голоса хватило, чтобы нанести травму моему мозгу и сердцу, и это еще до того, как я повернулась и посмотрела на него.

Когда же я все-таки взглянула на него впервые за четыре года, первое, что меня поразило, — это то, что мальчика больше нет.

Ему всего пятнадцать, но человек, который стоит передо мной, скорее мужчина, чем ребенок. Его волосы длиннее сверху и короче по бокам, и у меня чешутся пальцы, чтобы провести по ним. Проверить, все ли еще они на ощупь такие, как я помню, когда я игриво ерошила его волосы, а он, положив голову мне на колени, ухмылялся.

Его черты серьезны, порочны и злы, а взгляд так пристально следит за моим лицом, что кажется, будто он пытается испепелить меня силой своего разума.