Всегда твоя (СИ)

- Угу, - буркнула Алексис, прикрывая глаза.- Скажешь, что я не буду есть?

- Конечно.

- Никогда в жизни больше не буду пить.

- Ну-ну, - усмехнулся я, не отказывая себе в лайтовом сарказме.

Но Алекс уж не слышала. Ее дыхание выравнивалось, губы расслаблялись. Очень скоро она уже дремала. Голова Алексис сползала, я не постеснялся подставить плечо Она потёрлась щекой, устраиваясь поудобнее. Ведомый каким-то подсознательным инстинктом, я потерся носом о ее волосы, поцеловал в макушку.

Тут же очнулся, одернул себя, но при этом страстно захотел повторить.

Да уж. Это будет долгий полет, Брен.

Сон Алекс был беспокойным. Она постоянно вздрагивала, бормотала что-то неразборчивое. Я гладил ее по голове, шептал, что все хорошо. Она успокаивалась, но потом снова начинала метаться, постанывать и звать… Сначала маму и папу, потом Люка. У меня сердце заныло, когда я смог разобрать слова через придыхание.

- Не умирай. Пожалуйста. Не умирай. Не оставляй меня. Я люблю тебя.

Я не мог больше это слушать. К тому же Алекс начала плакать. Я решил ее разбудить.

- Алекс, проснись. Это сон. Тише, детка. Все хорошо.

Конечно, в том, что ее родители и муж умерли не было ничего хорошего, но я должен был как-то успокоить.

Алекс открыла глаза, но не сразу поняла, где находится. Она всхлипнула, осмотрелась, моргнула. Я решил, что напоминать ей о том, что мы в самолете, не самая лучшая идея, поэтому сказал:

- Я с тобой. Все хорошо.

Она часто-часто моргала, вытирая слезы, забормотала:

- Прости, пожалуйста. Я что-то… совсем расклеилась. Не думала, что здесь… Боже… Разреши...

Алекс поднялась, и я чуть отодвинулся, чтобы она могла пройти. Вернулась она снова с влажным лицом, но выглядела куда лучше, чем утром. Все-таки сон – лучшее лекарство. Хотя в случае с Алекс, похоже, одно лечишь, а другое калечишь. Она села в кресло, но сама была где-то далеко. Наверно, нужно было оставить ее в покое, но я не смог. Как обычно.

- Твои родители тоже погибли в аварии?

- Да, - откликнулась Алекс, продолжая смотреть в иллюминатор на облака.- Я поступила в университет Пасадены, и мы решили поехать все вместе на машине. Ну, знаешь, вещи так удобнее везти, и мама с папой потом хотели прокатиться по Калифорнии. Большой Каньон, Сан-Франциско, ЭлЭй, Вегас.

- Вегас это уже Невада, - поправил я.

- Конечно. Но они вроде хотели... Папа все смеялся: наконец ребёнок вырос, и мы может оторваться на всю катушку.

Она печально усмехнулась, вытирая слезинку.

- Алекс, не обязательно это все мне рассказывать, - прервал я ее.

Она повернулась, взглянула на меня, заморгала часто-часто, словно снова хотела проснуться.

 - Извини, Брен, конечно. Я не должна была.. просто привычка. Психотерапевт советовал проговаривать, концентрируясь на светлом. Не буду тебя грузить своими…

- Ты наблюдалась? – изумился я.

- Да, - ответила Алекс. – у меня были… ммм… проблемы с общением. Люк увез меня из больницы после аварии. Я жила у него, не стала перебираться в кампус. Водитель возил меня каждый день на учебу, но потом Люк настоял на терапии. Уже после колледжа.

- Люк забрал тебя из больницы? Я не знал.

- Мама всегда говорила, если что случится, звони Люку Куперу, он рядом и поможет. Мы не доехали сорок миль до Пасадены, а Люк уже был в ЭлЭй.

У меня волосы зашевелились. Она позвонила Люку, когда родители погибли, и он примчался. А когда умер Куп, Алекс звонила мне. А я… Я поступит как последний гад. Она осталась совсем одна. У меня заныло под ложечкой.

- Мне жаль, - проговорил я. – Очень жаль, Алекс. Прости.

- Ты тут при чем, Брен? – удивилась она.

- Я не приехал, когда Люк погиб, не помог тебе. Прости меня.

Алексис выдержала паузу, а потом покивала. Я не понял, принимала она мои извинения или просто делала вид, что услышала. Вряд ли одними словами можно искупить свою вину, но у меня вся жизнь впереди, чтобы попытаться что-то сделать.

- Я понимаю тебя отчасти, - неожиданно заговорила Алекс. – Я бы тоже так сделала. Больше всего на свете мне тогда хотелось сбежать, все бросить и пережить наедине с собой. Но эта роскошь была мне не доступна. Я злилась на тебя, Брен, но и завидовала.

Самолет тряхнуло турбулентностью, и я вцепился в кресло. Разговор тут же прервался, потому что у меня язык прилип к небу от того, как сухо стало во рту. Стюардесса уверила, что ничего страшного, но велела пристегнуться. Трясло, наверно, минут двадцать. А когда полет наконец стабилизировался, Алекс, как ни в чем не бывало, встала, чтобы снова прогуляться до туалета.

- Кофе, - виновато улыбнулась она, проходя мимо меня.

На обратном пути Алекс поболтала с Ригом и Дрейком, попросила у стюардессы воды и вернулась ко мне вся такая свеженькая, даже румяная.

- Ты совсем не боишься летать? – поинтересовался я.

- Нет. Самолёты намного безопаснее автомобилей. Моя жизнь это красочно иллюстрирует.

- Ты не думала, что стоит попробовать водить, чтобы избавиться от фобии?