Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Я расстался с египетскими офицерами, пожав им руки, с надеждой на положительный ответ. Было четыре часа дня. Только тогда я почувствовал, что умираю с голоду. С раннего утра я ничего не ел. Тяжело мне было ощущать и то, что неприятель может следить, находясь позади меня, за каждым моим движением, но я знал, что мне нельзя оборачиваться. Вокруг на высотах больше не виднелись фигуры израильских солдат. Я был в полном одиночестве. Вдруг послышались выстрелы из автомата. Я был уверен, что стреляли с наших позиций. Может быть, подумал я, из-за того, что встреча затянулась, солдаты успели забыть обо мне. Я знал, что нельзя проявлять беспокойства или искать укрытия. Египетские солдаты расценили бы это как знак открыть огонь, а я находился в досягаемости пуль с обеих сторон. Я пренебрег доносившейся стрельбой и продолжал идти дальше. Стрельба прекратилась. Меня радостно встретили на нашем укрепленном пункте. Я сел в бронемашину и отправился в штаб, в Гедеру. Каково же было мое удивление, когда на полпути я встретился с Игалом Аллоном. Он ехал узнать, почему меня так долго нет.

Наутро я снова прибыл на встречу с Гамалем Абдель Насером. Обменявшись традиционными приветствиями, мы приступили к переговорам. Хотя разговор шел по-английски, это была типично арабская беседа. Абдель Насер сообщил мне, что ответ его командира положительный и что встреча может состояться в тот же день. Договорились о часе встречи, но возник вопрос — где? Я предложил устроить встречу в Бет-Гуврин (он был взят нашими войсками за три недели до этого). Абдель Насер утверждал, что это невозможно и что он самостоятельно не мог установить место встречи. Я был поражен. Но тут же выяснилось, что Абдель Насер и его товарищи верили передачам каирского радио, которое утверждало, что египетские силы все еще удерживают Бет-Гуврин и Беер-Шеву. Я не сумел переубедить своих собеседников и отступил. Тогда я предложил провести встречу в киббуце Гат, в полутора километрах от Ирак ал-Маншие. К моему великому удивлению это предложение было принято. Снова пришлось подождать, пока вернется посланец с подтверждением от командира. На этот раз он не заставил себя долго ждать.

Договорились, что в три часа дня я встречу полковника Таха Бея на дороге, ведущей в киббуц Гат. Мы сверили часы, и я ушел. Вернулся в Ирак ал-Хараб и оттуда поспешил в киббуц Гат. Из киббуца я связался по полевому телефону с командующим Южным фронтом. Игал был поражен как быстротой, с которой завершилось дело, так и готовностью египетского командира выйти из своего укрепления.

С трудом мы с секретарем киббуца нашли комнату, пригодную для встречи. В результате длительного обстрела египтян большинство построек были разрушены. Наконец отыскалась комната в здании, к которому легко было подъехать на машине и откуда не было видно оборонительных позиций киббуца. Весть о предстоящей встрече разнеслась с быстротой молнии. Киббуцники бросили работу на полях и помчались в киббуц, чтобы убедиться в достоверности слухов. Все приступили к подготовке места для переговоров. Впервые за долгие месяцы в киббуце чувствовалось радостное настроение. Было решено, что киббуцники не пойдут встречать египетского офицера, а будут заниматься своим обычным трудом на полях. Мы считали нужным показать, что, хотя здесь и проходит линия фронта, жизнь протекает нормально. Мне удалось немного отдохнуть в тени дерева, чудом уцелевшего от обстрелов киббуца египтянами.

В 14.25, всего за несколько минут до того, как выехать на встречу с Игалом Аллоном, полковник Таха Бей отправил в штаб в Рафиах своему командиру следующую телеграмму: «Наше положение стало крайне тяжелым. Длительное время мы находимся в полном окружении, наши позиции расположены в радиусе действия стрелкового оружия противника, не говоря уже о дальнобойном оружии. Снабжение прекращено. Боеприпасов осталось мало, что является следствием продолжительных боев. Горючего для заправки машин нет. Сеть водоснабжения разрушена. Нас атакуют с воздуха, в то время как у нас отсутствуют средства противовоздушной обороны. В гарнизоне имеются неустойчивые элементы, особенно суданцы, которые подрывают моральный дух солдат. Раненые умирают в муках, так как нет возможности их оперировать. Из всего сказанного выше ясно, что фактически положением управляет противник».

По-видимому, Таха Бей послал эту телеграмму, чтобы подготовить почву для переговоров об отступлении, одновременно заботясь о том, чтобы не уронить честь солдат. Отдать территорию, но не оружие.