Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Я отличался от остальных заключенных, и это привлекло внимание офицера полиции. Не прошло и нескольких минут, как между нами завязалась беседа. Выяснилось, что он ливанец-христианин, застрял в этом мусульманском городе, страдает от одиночества. Я воспользовался его рассказом и с помощью паркера с золотым пером, который тут же оказался прикрепленным к его карману, и часов, отправившихся вслед за паркером, между нами установились "дружеские отношения", что привело к серьезным результатам. Он считал неудобным, что уважаемый человек как я проведет ночь в одной камере с уголовниками, и предложил мне, если я соглашусь, чтобы к моему номеру был приставлен полицейский, провести ночь в городской гостинице. Позднее, в тот же вечер офицер полиции посетил меня в гостинице и сообщил, что суд состоится на следующий день и что имеется "договоренность" с самим судьей. Прокурором будет не кто иной, как он сам. В зале суда присутствовало всего три человека: судья, прокурор и обвиняемый. Прокурор объяснил судье, что полиция арестовала меня по ошибке, и просил освободить немедленно. Я выразил протест против причиненного мне беспокойства и против нанесения ущерба моему доброму имени, но сказал, что готов забыть инцидент. Судья постановил, что полиция должна отвезти меня за свой счет до города Хомс.

Вернувшись в Бейрут, я сам посадил себя под домашний арест. Я разрешал себе выходить на улицу лишь по связанным с судом Акивы делам. За всеми остальными делами я следил через своих помощников из местных жителей. Они обратили внимание на слежку за ними членов тайной полиции, когда они шли ко мне. Мы решили дать возможность делу "поостыть", и я перебрался жить к друзьям.

За несколько дней до суда над Акивой я лично встретился со всеми, кто так или иначе соприкасался с процессом. Я фактически устроил генеральную репетицию со всеми участниками великого представления, которое должно было состояться в здании суда.

Слушание дела Акивы началось в августе 1946 года и, как ранее было согласовано, его приговорили всего к шести месяцам заключения. Все мы встретили это с удовлетворением. Нас обрадовало, что пресса, в результате предпринятых нами усилий, держалась умеренно, в духе вынесенного приговора. Мы верили, что, отбыв заключение, Акива вернется в Эрец-Исраэль.

Но судьба была против нас. Сирийские власти стали требовать от Ливана выдачи Акивы, поскольку он был осужден как сирийский гражданин. Я вынужден был еще до этого вернуться в Эрец-Исраэль, так как возрастали опасения, что меня постигнет участь моего товарища. В Ливане не осталось ни одного человека кто мог бы добиваться предотвращения выдачи Акивы Сирии, его выдали. Акива был переведен в Дамаск. Там и была установлена его подлинная личность. Усилия защиты не помогли, и Акива был приговорен к трем годам заключения. Он сидел в сирийской тюрьме, когда началась Война за Независимость и было создано Государство Израиль. Положение Акивы в сирийской тюрьме стало еще тяжелее, но за присущее ему мужество его уважали некоторые заключенные и были готовы защищать его от новых нападок. Мы понимали, что любой наш неосмотрительный шаг может навлечь на него несчастье. До нас дошли сведения, что сирийцы не намерены освободить его по истечении срока наказания. В конце 1949 года, когда я в составе израильской делегации был на переговорах по прекращению огня с Египтом, я обратился к своему другу, наблюдателю ООН, с просьбой выяснить каково положение Акивы. Иосеф Фогель из Эйн-Гевы, возглавлявший израильскую делегацию на переговорах о прекращении огня с Сирией, неустанно добивался освобождения Акивы. Весной 1950 года, после пяти с половиной лет тюрьмы, он был возвращен в Израиль благодаря помощи представителей ООН в Дамаске.

Я покидал Сирию и Ливан, уверенный в том, что дела, связанные с Хаганой, находятся в надежных руках местной еврейской молодежи. Для пущей осторожности я отправился домой в машине депутата парламента, что открывало мне путь через все пограничные заставы при свете дня. На одном из поворотов дороги я вышел из машины и через час ходьбы по горному склону добрался до Кфар-Гилади.

Моя вторая миссия в Сирии и Ливане завершалась. Вторая, но не последняя.

Глава пятая

ОФИЦЕР ШТАБА РАЗВЕДКИ

После "черной субботы" (29 июня 1946 года), когда английские мандатные власти усилили борьбу против движения еврейского Сопротивления, в Бейрут перестали поступать известия из Эрец-Исраэль. Сведения о мрачных событиях "черной субботы" - об арестах руководителей ишува и Хаганы, о повсеместных обысках в киббуцах в целях обнаружения оружия, о многочисленных арестах среди молодежи в лагерях Рафиаха - я почерпнул из арабской печати. На все лады под броскими заголовками сообщалось о сокрушительном ударе, нанесенном ишуву английской армией. Авторы статей со своим необузданным воображением сообщали о многочисленных убитых подпольщиках, о полном разрушении ишува и о конфискации больших партий оружия.