Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Извилистыми тропами пробирались они на север, чтобы избежать встреч с вражескими силами, которые все еще оказывали сопротивление союзникам. По прибытии в Халеб они изучили местность, где предстояло совершить диверсии. Каково же было их удивление, когда оказалось, что самолеты на аэродроме, которые следовало взорвать, представляли собой не что иное, как камуфляж. Абду и Хаимке быстро определили подлинные цели; военные объекты, хранилища горючего возле вокзала - все это было выведено из строя. Паника охватила халебцев при звуках взрывов и при виде дыма, нависшего над городом. Впервые война подошла к порогу их собственных домов.

Сотрудничество верховного командования союзников с Хаганой не прекратилось и после того, как они заняли в 1941 году Сирию и Ливан. Более того, нам давали другие ответственные задания. Хотя власть в Сирии и Ливане находились теперь в руках "Свободной Франции" во главе с генералом Катру верным соратником генерала де Голля, на многих ключевых позициях оставались французы, верные в душе правительству Виши. Они представляли собой враждебный элемент по отношению к новому режиму.

Арабское население тоже не испытывало особых симпатий к "Свободной Франции", так как боялось утратить то, чего добилось в борьбе за независимость в 30-е годы. Верховное командование армий союзников не доверяло ни французской, ни арабской администрациям и предпочитало, чтобы укрепить свои позиции в Сирии и Ливане, прибегать к помощи евреев Эрец-Исраэль, верность и преданность которых была доказана.

Главной причиной увеличения сирийского подразделения и расширения его деятельности, служила угроза, созданная глубоким продвижением немецких армий - наступление фельдмаршала Роммеля в Северной Африке и Египте и быстрое продвижение немцев в глубь Советского Союза, в Кавказском направлении.

Было совершенно очевидно, что, если Египет окажется в руках Роммеля, то та же судьба постигнет Эрец-Исраэль, Сирию и Ливан, так как оборона этих стран не входила в планы командования союзников. Среди руководителей ишува началась острая дискуссия относительно шагов, которые следовало предпринять на случай чрезвычайного положения. Группа ведущих командиров Хаганы во главе с Иохананом Ратнером и Ицхаком Садэ не поддалась отчаянию и разработала план, который официально назывался "Северный план", но обычно его называли "Тобрук на Кармеле". Этот план предусматривал создание защитной зоны, которая охватит долину Звулун, значительную часть Изреельской долины с возвышенностями к северу от нее и гору Кармел. В этой зоне предстояло сосредоточить военный и технический потенциал ишува - около тридцати шести батальонов полевых частей с необходимым военным снаряжением и оружием. Батальоны должны были противостоять нацистам, не щадя жизни, в случае их наступления, как это было в Тобруке, в Северной Африке. Командование в Каире отнеслось положительно к этому плану. Однако его противники назвали план "Вторая Масада". Война ишува против нацистов, по их мнению, была бесцельной. Относительно Сирии и Ливана было решено, что в случае отступления оттуда войск союзников бойцы сирийского подразделения будут выполнять те же операции, что и бойцы Палмаха в немецком тылу, если Эрец-Исраэль будет оккупирован Германией. Итак, генеральный штаб Хаганы решил усилить свое влияние на подразделение в том, что касается прямого командования, кадров и методов тренировок. Ранее сирийское подразделение полностью подчинялось английскому командованию.

Мы - бойцы сирийского подразделения - все это время жили в разных местах в Сирии и Ливане и старались слиться с местным населением, а также узнать все о районах, важных в военном и экономическом отношении. Там на месте мы поняли, как сильно отличаются язык и обычаи сирийских и ливанских арабов и арабов Эрец-Исраэль. Не успевали мы и рта открыть, как задавался вопрос: "палестинец?" Но не только язык выдавал нас. Помню, однажды в Триполи я подошел к чистильщику сапог. Поставил ногу на стойку, и чистильщик тотчас же заметил: "башмаки хайфской фабрики!"

Те из нас, кто не был выходцем из Сирии или Ливана, поначалу работали больше ушами и глазами, чем языком. Нужно было изучить особенности местных диалектов - в Бейруте, в Дамаске, в Халебе. Лишь позднее мы осмелились вознаградить себя за молчание. Прошло много времени, пока мы почувствовали себя как дома и не опасались, что отличаемся от местного населения. Мы были осмотрительны и старались не выделяться на общем фоне. Кроме того мы не знали адресов друг друга. В центре Бейрута у нас была явочная квартира. Проникнуть в нее можно было, лишь зная пароль. Мы, кто работал в Бейруте, собирались там все вместе один только раз - на пасхальную трапезу в 1941 году. Аарон Лишевский - один из командиров подразделения - приехал к нам, чтобы вместе провести праздник. Мы готовились к этому дню тщательно. Стол был накрыт по всем правилам: вина - в изобилии, жареные куры, салаты. Не доставало только одного - маццы. Не удалось нам ее добыть.