Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Англичане, связанные с занятиями на курсе, сообщили о нем английской полиции, которая решила, что ее осведомленность будет в наших же интересах. Меня не удивило, когда спустя несколько дней, как мы обосновались в лагере и звуки стрельбы выдавали наше присутствие там, мне позвонили свои из раананской полиции и сообщили, что бригадир Херингтон, инспектор полиции южного округа, приедет к нам в тот же день. Лишь тот, кто жил в ту пору в Эрец-Исраэль, может понять чувство, охватившее меня в ожидании встречи с тем бригадиром, которого мы так боялись. Постепенно я пришел в себя и решил устроить ему «теплый» прием. Когда появилась его машина, я вытащил из-за пояса два пистолета и начал стрелять по целям, не глядя в его сторону. Он остановился как вкопанный при виде еврейского снайпера, который не проронил ни слова, пока не опустошил магазин. Лишь тогда я снизошел, чтобы взглянуть на него.

— Что вам угодно здесь? — спросил я.

— Могу ли я видеть главного офицера?

— Здесь нет офицера. Главный — я. Пожалуйста, пройдите ко мне в кабинет.

Странная картина: Херингтон, пожилой, высокий, косая сажень в плечах, одетый с иголочки, следует за молодым человеком в шортах цвета хаки, чтобы поговорить с ним в его кабинете. Когда я открыл дверь комнаты, наполненной огнестрельным оружием разных видов, я заметил вскользь: «Пожалуйста, заходите, только осторожно, чтобы не было беды». Сердце мое сильно забилось при виде обескураженного Херингтона, созерцавшего содержимое комнаты.

Выяснилось, что Херингтон прибыл, чтобы предложить свою помощь и избавить нас от «беспокойства и неприятностей». Он просил сообщить имена курсантов и обещал позаботиться об их безопасности. Я вежливо отказался от его услуг и посоветовал обратиться за именами в штаб подразделения в Иерусалиме. Его предложение относительно того, чтобы полиция регулярно посещала лагерь, тоже было отклонено.

Херингтон все-таки очень хотел помочь чем-нибудь, и я попросил, чтобы в виде помощи сотрудники полиции не посещали зону тренировок, очертив на карте при этом точные границы зоны. И еще я просил его срочно предоставить в наше распоряжение для тренировок 25 английских винтовок и боеприпасы к ним. На следующий день моя просьба была выполнена: оружие и боеприпасы были доставлены из полиции в Петах-Тикве. Полиции был дан также строжайший приказ не появляться в районе наших тренировок. Благодаря этому район на время нашего пребывания там был превращен в полигон Хаганы, где можно было тренироваться без помех.

Серьезный инцидент произошел в результате странного поступка английского связного офицера, капитана Фрэнсиса, который был назначен вместо майора Хамонда. Капитан Фрэнсис появился однажды в лагере, где проходили наши тренировки, а за рулем его машины сидел сирийский армянин. Я резко протестовал против грубого нарушения правил конспирации, а когда понял, что капитан не собирается удалять шофера с территории лагеря, приказал курсантам спрятаться в помещении. Я не удовлетворил просьбу капитана, который хотел встретиться с курсантами, и тотчас позвонил Давиду Хакохену, офицеру, обеспечивавшему связь между Хаганой и командованием союзников. Через два часа Давид Хакохен прибыл из Хайфы в лагерь. Он и капитан Фрэнсис обменялись резкими замечаниями, после чего капитан покинул лагерь, так и не встретившись с курсантами. Англичанам, сотрудничавшим с нами, была подана жалоба, капитана Фрэнсиса сняли с поста, а вместо него назначили другого английского офицера.

Курс завершился в конце января 1943 года, но из-за испортившихся отношений между нами и англичанами девушкам-курсанткам не пришлось работать в нашем подразделении и они почти все стали сотрудничать в специальном отделе псевдоарабов в Палмахе.

Угроза оккупации Ближнего Востока миновала. Армии союзников одержали победу в Западной пустыне, на севере Африки. После Сталинграда началось отступление немецкой армии. Однако война была в разгаре и, хотя сирийское подразделение утратило свою актуальность, командование союзников на Ближнем Востоке считало, что оно еще нужно.