Всегда вчерашнее завтра

— Вы же прекрасно знаете, почему. Посмотрите на меня и на себя. Кого быстрее запомнят? Я уж не говорю о том, что вы украинец.

— Я русский, — поправил Потапчук, — у меня просто фамилия украинская.

— Вы пойдете за машиной? — теряя терпение, спросил Дронго.

Потапчук вышел, сильно хлопнув дверью. Минут через двадцать к дому подъехали желтовато-грязного цвета «Жигули» четвертой модели.

— Нашел машину, — бросил Потапчук, войдя.

— Лучше бы другую, — покачал головой Дронго, — труп в автомобиле может пахнуть. Там же нет багажника.

— Идите сами и ищите! — огрызнулся Потапчук. — Думаете, легко отыскать даже такую развалюху?

— Вообще-то вы правы. Спасибо и на этом. Берите с другой стороны, мы его вынесем.

Они вытащили из дома громоздкий тюк и стали укладывать в машину. В этот момент во двор вошла женщина лет шестидесяти с острым, мышиным лицом. Увидев ее, Дронго помрачнел. Это был типичный образец сварливой соседки-говоруньи, все знающей и все видящей.

— Х Лозинскому приехали? — улыбнулась женщина…

Как и многие местные жители, она вместо «к» и «г» произносила «х».

— К нему, — кивнул Дронго, умещая тюк.

— Небось вещи хрузите, а сам хозяин хде?

— В доме он, вещи собирает, — терпеливо ответил Дронго.

Потапчук покосился на нее, но, ничего не сказав, вернулся в дом.

— Попрощайся с хозяином и скажи, что мы уже едем! — крикнул вслед ему Дронго. — Пусть замок посмотрит, он что-то барахлил!

Замок на входной двери они выбили, когда проникали в дом, и теперь он давал понять своему напарнику, чтобы тот постарался его как-то привести в порядок и захлопнуть дверь. Потапчук его понял. Водитель, молодой парень лет двадцати пяти, равнодушно стоял рядом с автомобилем, дымя дешевой сигаретой без фильтра.

— А почему сам хозяин не едет? — допытывалась соседка.

— Не знаю, — с трудом улыбнулся Дронго, — спросите у него. Но сейчас он очень занят.

— Это понятно, — закивала головой неприятная особа, кажется, собирающаяся уходить. — А вы его друзья или родственнихи?

— Знакомые. Бабушка, вы нам не мешайте, — строго сказал Дронго.

— Какая я тебе бабушка? — Она обиделась. — Мне почитай стольхо ходхов, схольхо и тебе.

Несмотря на обиду, женщина уходить не спешила. Из дома показался Потапчук, захлопнувший за собой дверь.

— Все в порядке, — сказал он, подходя к машине.

— А хозяин хде? — не отставала любопытная. — Вещей много увозите.

Потапчук помрачнел и, проходя мимо, как бы нечаянно толкнул ее в лужу. Она полетела прямо в грязь.

— Что же ты так, тетка, ничего не замечаешь? — укоризненно сказал Потапчук, с трудом скрывая довольную улыбку и протягивая ей руку.

— Што надо, то и замечаю. Ты мне свой дохумент дай. Хто ты тахой? Отхуда вы взялись? Я про вас ничаво не слыхала.

— Поехали! — крикнул Дронго, уже потерявший терпение. Он уселся в автомобиль. Потапчук махнул рукой на женщину и тоже устроился на сиденье.

— Люди добрые! — запричитала женщина. — Што же такое делается! Бандиты среди бела дня дом храбят.

Водитель оглянулся. Потапчук больно ткнул его в спину.

— Быстрее, мы опаздываем.

Они выехали со двора под причитания соседки.

— Через минуту она полезет в дом, — мрачно сказал Дронго, — начнет искать хозяина. Надеюсь, в ближайшие несколько лет мы на Украину не попадем.

Глава 13

От тела они избавились с большим трудом. Пришлось трижды менять машины, удаляясь все дальше от Киева, чтобы затем спрятать сверток где-то в лесном массиве, надеясь, что его найдут не сразу. Выкопать яму они не могли: не было лопаты, а промерзшая за зиму земля без инструмента не поддавалась. Пришлось просто положить труп под дерево и забросать его листьями. Дронго постарался запомнить место, где это случилось, стараясь отогнать неприятные видения, как тело старого контрразведчика будет гнить в лесу, раздираемое дикими животными.

Потом они еще несколько раз пересаживались из машины в машину, спешили в аэропорт, стараясь успеть на самолет, вылетающий в Москву. Утомительная процедура проверок добавила нервозности в их ожидание. Наконец, миновав пограничников и таможенников, они прошли к самолету.

В Москву они возвращались в плохом настроении. Сидя в салоне бизнес-класса, Дронго спросил у своего напарника:

— Вы не помните, у Савельева имелись друзья в Германии? В Западной группе войск?

— Вы уже спрашивали, — мрачно ответил Потапчук.

— А вы не ответили. Так да или нет?

— Кажется, какой-то знакомый был. Нет, не знакомый. Я вспомнил. Однажды Савельев говорил, что его кузен находится в Западной Европе. Так прямо и сказал — кузен. Тогда Семенов его спрашивает: «Твой брат там живет?» — «Нет, — смеется Савельев, — там он работает». Я на этот разговор не обратил внимания, а сейчас вспомнил.

— А почему именно сейчас?

— Мы тогда тоже в самолете летели, поэтому вспомнилось. Точно, он сказал, что его кузен в Западной Европе.

— А фамилию кузена он не называл?

— Нет, не называл.

— Плохо, — вздохнул Дронго, — а если он кузен по линии матери, тогда ведь и фамилия у него другая. Как же мы его будем искать?