Всегда вчерашнее завтра

— Я не собираюсь обращаться к вашей совести, — строго сказал полковник, — и напоминать о том, что в результате вашего преступного молчания в пивном баре погиб один человек и получил тяжелое ранение наш сотрудник. Есть вероятность того, что он выживет, но останется на всю жизнь инвалидом. А у него, между прочим, семья, дети. Я не буду говорить вам и о том, что вы, бывший офицер КГБ, могли бы получше представить себе все последствия подобных встреч с незнакомцами в пивном баре. Все это вам и так ясно. Я хочу только знать, с кем именно вы там встречались и почему?

— Дайте мне закурить, — попросил Сарычев.

Иевлев протянул ему пачку сигарет.

— За что меня арестовали? — спросил Сарычев. — Я не делал ничего противозаконного. Или ходить в бар сейчас тоже запрещено?

Алексеев переглянулся с Иевлевым. Он понимал, что арестованный прав.

Прямых доказательств его вины не было. Более того, применив знаменитый указ о борьбе с бандитизмом, они могли с большой натяжкой продержать бывшего подполковника КГБ в заключении до тридцати дней. Но и только. Потом им пришлось бы его отпустить. Расчет строился на его собственной порядочности.

— Не запрещено, — ответил Алексеев, — но не в каждом пивном баре, где вы появляетесь, начинается стрельба и случаются убийства. Вам не кажется странным подобное совпадение?

— Сейчас развелось много бандитов, — пожал плечами Сарычев.

Небритый, волосы не причесаны, он имел теперь жалкий вид, не то что в момент задержания.

— Послушайте, Сарычев, — вмешался Иевлев, — речь идет о безопасности вашего собственного государства. Вы же бывший офицер, черт вас возьми, должны понимать такие вещи. Речь идет о безопасности России.

— А при чем тут безопасность России? — удивился Сарычев. — Честно говоря, не вижу никакой связи.

Иевлев помедлил, как бы что-то взвешивая, потом сказал:

— Наша служба уже целый месяц прослушивала ваши переговоры по телефону. Мы знали, что вы связаны с бывшим руководителем специальной группы по Литве полковником Савельевым. Он исчез в девяносто первом, а вместе с ним пропали и документы, представляющие для нас исключительную ценность. Повторяю, речь идет о безопасности России. Два дня назад вам позвонили из Германии и договорились об этой встрече, поручив дать телеграмму в Киев Лозинскому, чтобы тот приехал тоже.

— Ловко, — потер подбородок Сарычев, — значит, вы все и так знали. А я-то считал, что на меня через них вышли. Это, значит, я, старый дурак, за собой «хвост» привел. Молодец, ничего не скажешь.

— Вы не приводили «хвост», — устало сказал Алексеев, — наоборот, это мы приготовили засаду в баре. Есть еще одно очень неприятное обстоятельство, о котором я обязан сообщить. Вот фотографии вашего бывшего коллеги Лозинского.

Посмотрите их внимательно, может, вы что-нибудь поймете.

Он передал арестованному пачку фотографий, присланных по его просьбе из Киева сотрудниками местной милиции, запечатлевших труп Лозинского, найденный сотрудниками прокуратуры и милиции после звонка Дронго.

— Кто это сделал? — шепотом спросил Сарычев, темнея от гнева.

— Пока мы не знаем. Какой-то неизвестный позвонил в Киев по междугородному телефону и рассказал, как разыскать труп Лозинского. Вот заключение экспертов о дате смерти вашего бывшего коллеги, — протянул Сарычеву официальное заключение медицинской экспертизы Алексеев и добавил:

— Теперь вы убедились, что Лозинский ни при каких обстоятельствах не мог встретиться с вами в этом баре. Вас обманом завлекли в ловушку. Кто-то убрал Лозинского и шел с вами на встречу, чтобы убрать и такого опасного свидетеля, как вы.

— Но я ничего не знал, — прошептал Сарычев.

— Охотно верю, — кивнул Алексеев, — поэтому и прошу вас помочь нам в расследовании. Вот фотографии другого человека. Это полковник Лякутис, может, слышали о таком? Его тоже убили, рядом с домом. Как видите, убийцы не останавливаются ни перед чем.

— Я его не знал, — поморщился Сарычев, возвращая фотографии.

— Теперь вы понимаете, насколько все зашло далеко? — спросил Иевлев. — И тем не менее стреляете в своих бывших коллег.

— Я не предполагал, что они мои коллеги, — повторил Сарычев, — просто я видел, как ко мне лезут сразу несколько молодых людей, и вытащил пистолет. И я не мог подумать, что другой молодой человек, с которым я никогда в жизни не встречался, поведет себя таким странным, если не сказать глупым образом — откроет стрельбу.

— Странным, — повторил Иевлев, — а действительно, почему он начал стрелять? Если у него не было документов, это еще ни о чем не говорит.

Необязательно носить документы в кармане. Он мог предъявить их и потом, а от оружия незаметно избавиться, просто выбросив его под столик. Почему он начал стрелять?

— Вы думаете, он отвлекал внимание? — похолодел Алексеев, уже сознавая, какую ошибку допустили лично он и его сотрудники.

— По-моему, это наиболее логичное объяснение случившегося, — кивнул Иевлев, — он от кого-то отвлекал внимание, кто-то еще находился в этом баре.