Всегда вчерашнее завтра

Возвращаясь из Риги в Вильнюс ночным автобусом, он долго глядел в окно, словно пытаясь там что-то увидеть. Наступило восемнадцатое августа тысяча девятьсот девяносто первого года. Он так и не смог уснуть в полупустом салоне автобуса.

В Москве в эту ночь многие руководители огромной державы также не спали.

Нужно принимать решение, право выбора оставалось за каждым из них. Нервничал Крючков, колебался Язов, сомневался Лукьянов, все еще надеялся на лучшее Янаев, просчитывал возможные варианты Павлов. Каждый понимал, что следующий день — девятнадцатое августа — может стать или самым позорным днем в их личной биографии, или, наоборот, самым удачным днем в истории их страны.

Удачных мятежей не бывает — каждый из них был знаком с этой аксиомой. В случае успеха мятежи называются по-другому. Но каждый знал, что с момента выступления они отрезают себе все пути назад. А в Форосе спокойно спал человек, мнение которого в этой стране пока еще значило многое. Он не подозревал, что наступает последний день его правления. Даже потерпевшие неудачу заговорщики не будут выглядеть столь жалко и смешно, как первый президент огромной страны. С этого момента он станет просто бессильным и безвластным, и формальный срок его царствования закончится в декабре этого года уже удавшимся мятежом трех его вассалов, который назовут совсем по-другому.

Утром восемнадцатого числа полковник Савельев вернулся в Вильнюс и, встретившись с Лякутисом, предложил ему отправить срочное донесение в Москву. В нем подробно излагалась точка зрения Маркиза на подписание нового Союзного договора. В сообщении указывалось и мнение американского государственного департамента, высказанное его представителем в частной беседе. Отмечалась возможность изменений в высшем руководстве страны.

Через два часа эта информация легла на стол председателя КГБ СССР. Он внимательно прочитал сообщение из Литвы, подчеркнув два места: о том, что Литва не подпишет договор ни при каких условиях, и о возможной смене высшего руководства страны. После этого он поднял трубку телефона, набрал знакомый ему номер.

— Мы должны решить все сегодня, — заявил он тоном, не терпящим возражений, — завтра уже будет поздно.

Глава 23

— Вы не ошиблись? — спросил Дронго. — Вы действительно считаете, что ждали именно нас?

— Проходите, — сказал хозяин дома, пропуская их внутрь.

Дронго удивленно обернулся на Потапчука, пожал плечами и прошел первым.

Следом за ним вошел и напарник. В небольшой гостиной было прохладно и темно.

Хозяин дома молча принес три банки холодного пива. На столе уже стояли три кружки. Он подвинул к ним две банки с пивом и открыл свою.

— Угощайтесь.

— Откуда вы знали, что мы приедем? — спросил Дронго, с ненавистью посмотрев на пиво. Потапчук, напротив, с удовольствием открыл свою банку.

— Догадался, — спокойно ответил Олег Савельев, — вы ведь из России. И наверняка ищете моего двоюродного брата.

Дронго переглянулся с Потапчуком и натянуто улыбнулся.

— Нет, мы просто хотели посмотреть берлинский мюзик-холл и познакомиться с вами, — сострил он. — По-моему, вы должны объяснить нам, почему вы так считаете.

— Он предупреждал меня о вашем приезде, — спокойно сказал Олег Савельев. — Вы ведь приехали от Сарычева?

— Не совсем, но, в общем, да, — признался Дронго.

— А где он сам? Почему до сих пор не позвонил? Вы с ним встретились в баре?

— Вас интересует конкретное место, где он сейчас находится? — уточнил Дронго. — В таком случае я вам скажу. Сейчас он на тюремных нарах.

Хозяин дома замер, опустив руку с кружкой. Потом недоверчиво посмотрел на посетителей.

— Вы шутите?

— Неужели вы думаете, что я специально прилетел в Германию, чтобы пошутить насчет почти неизвестного лично мне Сарычева?

— Кто вы такие? — нахмурился Олег Савельев.

— Друзья, — улыбнулся Дронго, — которые действительно ищут вашего двоюродного брата.

Хозяин дома покачал головой.

— Возможно, я ошибся. Но откуда вы в таком случае взялись?

— Нам нужен Игнат, — вмешался в разговор Потапчук. — Скажи ему, что приехал Виктор Потапчук. Он мой должник, знает, что нужно делать. Или объясни, где мы его можем найти.

Хозяин дома задумался. Потом переспросил:

— Как вас зовут?

— Виктор Потапчук.

— Вы находились в составе его группы, которая действовала в Литве летом девяносто первого года, — вспомнил Олег Савельев. — Кажется, он о вас рассказывал.

— Тем более, — мрачно кивнул Потапчук, — он уже столько лет живет в Европе, а я его дерьмо расхлебываю в России.

— Почему арестовали Сарычева? — Мужчина перевел взгляд на Дронго.

— Понятия не имею. Думаю, это связано с вашими клиентами. Видимо, они слишком активно действовали на территории России.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Они почувствовали себя слишком вольготно, и их взяла контрразведка. А чему вы удивляетесь? — спросил Дронго. — Они хотели купить документы вашего двоюродного брата, а российская контрразведка имеет на них свои запросы. По-моему, все правильно.

— Вы из ФСБ? — спросил Олег Савельев.

— Не будьте идиотом, — заметил Дронго. — И принесите мне что-нибудь другое. Я не пью пива.

— Может, виски? Или водку?