Всегда вчерашнее завтра

— Вы хотите полностью исключить риск в нашем деле? — спросил Дронго. — Думаю, так не получится. И в казино лучше сначала появиться нам двоим, — кивнул он на Маира, — а потом уж вам. Савельев ожидает только двоих, о которых ему сообщит брат. Появление третьего не входит в его планы.

Потапчук осторожно положил вилку на стол. Потом посмотрел Дронго в глаза.

— Это вы придумали сейчас? — тихо спросил он. — Или когда увидели своего товарища?

— А вы как думаете? — улыбнулся Дронго.

— Черт вас возьми! — выругался Потапчук. — Иногда я думаю, что вы не хуже Игната умеете устраивать такие подлые номера. Мне даже неприятно, что я оказался в такой компании.

— Зато вы сейчас на нашей стороне, — кивнул Дронго, — и это пока главное.

В общем, договорились, через два часа мы встретимся с вами в казино. Мы с моим другом заглянем туда пораньше. — Он посмотрел на Маира. — Надеюсь, ты можешь спокойно вести себя в казино? Или срываешься по-прежнему?

— Как тебе не стыдно! — искренне возмутился Маир. — Конечно, могу. Я полностью контролирую ситуацию. Иногда позволяю себе немного поиграть, но всегда успеваю остановиться вовремя.

— Тогда пойдем вместе, — решил Дронго.

Уже через полчаса они неторопливым шагом прогуливались по верхнему ярусу набережной, наслаждаясь прекрасным видом.

— Красивый бульвар, — восхищался Маир, — вообще Европа мне нравится гораздо больше, чем Америка. Там я все куда-то торопятся, а здесь умеют наслаждаться жизнью.

Он подмигнул красивой женщине, прошедшей мимо них с маленькой собачкой.

Она была высокого роста, в светлых брюках и легкой замшевой куртке. Традиционно отсутствовала косметика. Женщина улыбнулась в ответ.

— Вот видишь, — оживился Маир, — а попробуй подмигнуть американке. Они же ненормальные. Все как мужики, ноги расставлены, короткая прическа, упрямый взгляд. Не люблю я американских женщин, какие-то все они мужеподобные.

— Надеюсь, Мэрилин Монро ты к ним не относишь? — улыбаясь, спросил Дронго.

— Не отношу. И еще несколько сот женщин тоже. А остальные миллионы очень даже отношу. И их «главную муже-бабу» Хиллари Клинтон в первую очередь. Мне не нравятся женщины, которые вмешиваются в дела своего мужа.

— Я всегда подозревал, что ты типичный бабник, — беззлобно заметил Дронго, — у тебя и рассуждения настоящего самца. А может, женщина просто хочет добиться успеха в жизни, занять свое место, доказать свое право на самостоятельность.

— Если выяснится, что ты разделяешь точку зрения феминисток, я умру прямо здесь, на бульваре, — шутливо схватился за сердце Маир. — Ты посмотри вокруг, какие роскошные женщины. А мы гуляем вдвоем, как пара гомосексуалистов.

— Мы идем в казино, — напомнил Дронго, — а что касается женщин, то недавно моя знакомая объяснила мне мое собственное отношение к женскому полу. Она считает, что интеллект подавляет все, в том числе и мою сексуальность.

Интересная мысль, как ты считаешь?

Маир расхохотался.

— Тебе срочно нужна женщина, — убежденно сказал он. — Давай вернемся в Канны. Я познакомился там кое с кем.

— В следующий раз. Не забывай, я здесь по важному делу.

— Ты так мне ничего и не сказал. Вы что-то ищете?

— Почти. Мне нужны некоторые бумаги, которые могут находиться у людей, назначивших нам встречу в казино.

— Я думал, речь идет о спасении человечества или хотя бы президента Ширака. А ты, оказывается, стал канцелярской крысой и собираешь бумажки. Ты посмотри, посмотри туда. Какие женщины! — закричал вдруг Маир, показывая рукой вниз, где у самого берега располагались многочисленные кафе и рестораны.

— Мы идем в казино, — терпеливо напомнил Дронго.

— Честное слово, ты сошел с ума. Раньше ты таким не был, — заметил Маир. — Когда ты получишь сегодня свои бумаги, я заберу тебя куда-нибудь в Германию или Голландию. Там можно вызвать по телефону прямо в номер потрясающих девочек.

— Мы должны перейти улицу, — предупредил его Дронго.

— Ты слышал, что я сказал?

— Слышал. Тебе сколько лет?

— Сорок четыре.

— А мне только тридцать восемь. Но иногда мне кажется, что все семьдесят.

Может, слишком насыщенная жизнь, вмещающая в себя массу впечатлений и поездок получилась чересчур концентрированной и я израсходовал свои эмоции намного вперед?

— Ты серьезно? — спросил Маир тревожно. — Если тебе уже ничего не хочется в тридцать восемь лет, то это очень плохо.

— Я этого не говорил. Просто с физиологической стороны женщины уже волнуют меня гораздо меньше.

— Я уже об этом слышал. Тебе важны их душевные качества, — с гримасой на лице заявил Маир. — Вот что я тебе скажу, дорогой. Я перепробовал миллион женщин. Разных. Блондинок и брюнеток. Наших и не наших. Все они одинаковые. Они любят принимать загадочные позы и доказывать, что читали Пруса и Кафку. На самом деле в постели все они одинаково стонут, одинаково молчат и одинаково кричат.

— Тебе никто не говорил, что ты циник?

— Опять? — поморщился Маир. — Скажи что-нибудь другое.

— По-моему, ты сексуальный маньяк.

— А по-моему, настоящий мужчина должен всегда думать о женщинах. Это единственное, о чем можно мечтать постоянно.