Всегда война. Часть 9

Да здравствует Суверенное Соборное Украинское Государство! Да здравствует Организация Украинских Националистов! Да здравствует руководитель Организации Украинских националистов и Украинского Народа СТЕПАН БАНДЕРА! Да здравствует Великая Германия! Да здравствует фюрер Генрих Гиммлер!

Последние слова потонули в многоголосом вое толпы, которая радостно приветствовала вроде как свершившееся событие. Многочисленные транспаранты, портреты «вождей», какие-то религиозные символы — все задрожало в яром экстазе толпы.

Канарис криво усмехнулся: бывшие необразованные селяне, которых польские паны даже не пускали в центры городов, ущемляли в правах, унижали, решили, что могут творить историю. Даже русские, когда заняли эти места в 39-м и стали их брать в Красную Армию, просто ужаснулись от качества призывного состава…

Адмирал бросил взгляд на Гейдриха, который стоял рядом и не смог удержать довольной ухмылки: на лице рейхсфюрера СС было написано почти то же самое, что чувствовал и глава Абвера.

Прошло несколько минут, радости и чествования. И тут через оцепление быстро прошел один из людей Гейдриха, минуя его охрану, приблизился к рейхсфюреру и что-то взволнованно зашептал на ухо пару раз, на эмоциях, махнув рукой докладывая начальству что-то сверхважное. Это конечно не укрылось от остальных почетных гостей на трибуне, и они уже взволнованно стали посматривать на главу СС. Даже католический священник, затесавшийся в эти ряды, ну куда ж без них, приблизился и стал внимательно слушать короткий монолог Гейдриха.

Канарис стоящий чуть в стороне услышал несколько ключевых слов: «русские… прорыв… срочное сообщение…», после чего Гейдрих, кивнув главе Абвера, с взволнованным лицом, энергично в сопровождении охранников и чуть приотставшего адъютанта, двинулся в сторону от ратуши, где в перекрытом переулкебыла развернула мощная передвижная радиостанция. Там же стояли грузовики с бойцами охраны из отдельного полка СС и еще два бронетранспортера как средства усиления.

Еще раз приветственно помахав собравшемуся народу, и что-то крикнув в микрофон, руководство ОУН как-то уж очень нервно двинулось вслед за Гейдрихом, оставив на трибуне священника и нескольких гостей, прихватив за собой только четырех разрешенных охранников, скорее больше для статуса, а не для безопасности, и прошли за оцепление из солдат СС к кунгу с радиостанцией, где Гейдрих уже общался с офицером-связистом прямо на улице.

Когда они приблизились, рейхсфюрер уже внимательно читал бумагу с вроде как расшифрованным сообщением, и глубокомысленно что-то спрашивал у своего заместителя. Стоящий в стороне адмирал Канарис с трудом сдерживал улыбку: Гейдрих молодец, все делает как надо, но чуть-чуть переигрывает.

А дальше, рейхсфюрер повернулся к стоящим руководителям ОУН, и его вытянутое холеное лицо изменилось, и улыбка превратилась в оскал:

— Извините, господа, все меняется.

И повернув голову к начальнику охраны, коротко бросил:

— Курт, действуйте.

Тот кивнул головой, бросил несколько команд, и тут же почти статичная картина заснеженного переулка со стоящими машинами и замершими людьми резко поменялась.

В воздух взлетели две ракеты и сзади раздались тихие хлопки. «Гости» рейхсфюрера резко ошарашено обернулись и в ужасе замерли — четыре охранника лежали тут же в снегу, и над ними стояли два бойца из охраны Гейдриха держащие в руках пистолеты с накрученными длинными глушителями. Еще несколько тихих хлопков, новые отверстия в головах охранников и свежий утренний снежок окрасился красным цветом.

Из грузовиков посыпались солдаты СС, но не в парадной, как тут все были одеты, а в полевой форме, в касках с винтовками и автоматами, и быстро, деловито похватали «гостей», пинками и ударами прикладов поставили их лицом к стене, заставив держать руки на затылках. Профессиональный обыск и все под стволами винтовок «гости» так остались стоять в ожидании команды на любые действия.

Но на улице и площади это уже никого не интересовало. Как только в небо взвились ракеты, и по радио был передан кодовый сигнал, из окон вроде как опечатанных домов, с крыш, из подворотен по волнующейся толпе ударили пулеметы.

Судя по грохоту и плотности огня, ловушка, была подготовлена весьма тщательно и то, что происходило с лидерами ОУН в этом проулке, уже никого не интересовало. Крики, стоны, вопли, перекрываемые длинными, на прогар стволов, очередями пулеметов, все это слилось в один шумовой фон.

Солдаты охраны СС стоящие вроде как в оцеплении, и прикрывающие этот проулок, так же не стояли без дела и даже как-то лениво передергивали затворы карабинов, неспешно постреливая в мечущуюся толпу. Главное показать, что отсюда стреляют и убивают, и чтоб сюда никто не бежал, не мешал своими криками и стонами серьезным людям решать серьезные вопросы.